Назад к тебе

– Не надо, – запротестовала я. – Сейчас слишком темно. Что, если…

– Все будет нормально, – заверил он.

– Но как же я? Неужели ты собираешься… бросить меня тут? – У меня испуганно забилось сердце.

Грэй постучал ладонью по стене.

– Ты сейчас просто не сможешь идти. Здесь тебе будет нормально. Как бы эта посудина ни попала сюда, тут она лежит уже долго и с места не тронется. Ты просто сиди тут, и все. Я скоро вернусь. Обещаю.

Я кивнула в темноте сама себе.

– Хорошо. – Его шаги затихли вдалеке. Но мне было далеко не хорошо. У меня болезненно пульсировала рана на лбу, и я еще никогда в жизни не боялась так, как теперь.

* * *

Прошел час, может, больше. Снова пошел дождь, поднялся ветер. Я прижала колени к груди и положила кровоточащую голову на локти. Сколько мне еще ждать Грэя? Сколько сидеть тут в темноте одной?

Я подумала о судне, где я укрылась от непогоды. Это военный корабль? Частная яхта? Э-э… пиратское судно? Что случилось с командой? Все погибли? Совсем рядом оглушительно загремел гром, и я задрожала всем телом. Что-то коснулось моих ног, и я подтянула ноги поближе к себе. Ветер крепчал. Он хлестал по корпусу судна, словно пытался унести его, или меня, или нас обоих.

Новый грохот, затем сверкнула молния, такая яркая, что осветила небольшое пространство, где я сидела. На долю секунды перед моим взором предстала ужасная картина. В шести футах от меня лежал скелет. Я издала дикий вопль, когда Мак прыгнул мне на колени. Я боялась пошевелиться. У меня бешено колотилось сердце. Укрыться снаружи было негде, но я все равно должна была выбраться отсюда. Я не могла оставаться тут ни минуты.

Цепляясь за доски, я пролезла в дыру. Хлестал дождь, у меня кружилась голова, я не знала, куда идти. Мак был рядом, он терся о мою левую ногу. Несколько минут я вслепую брела куда-то, но дождь затих, тучи расступились, и лунный луч осветил дорогу. Я с облегчением увидела впереди большое дерево и спряталась под его кроной. Мак устроился у меня на руках. У меня отяжелели веки и закрывались сами собой, несмотря на все мои усилия. Я больше не могла бороться с усталостью. Она ударила по мне, словно громадная волна.

* * *

18 марта 2008 года, Сиэтл

Габби сжала мою руку, когда меня повезли в предоперационную.

– Может, мне надо было сказать Эрику? – спросила я.

Ее глаза на миг метнулись в сторону, но потом она снова взглянула мне в глаза.

– Нет, – уверенно заявила она. – Ты скажешь ему, когда будешь к этому готова.

Я вздохнула, потянув за край больничной рубашки. Я запланировала эту операцию и свое выздоровление на время его командировки в Нью-Йорк, где он помогал открыть новый филиал их компании. «Поскорее прилетай ко мне», – просил он меня вчера перед посадкой на самолет. Я сказала, что постараюсь, но сама знала, что у меня ничего не получится. Мне еще предстояло шесть недель приходить в себя, и ни о какой поездке не могло быть и речи.

Несколько месяцев я знала про операцию. В моей памяти навсегда осталось то ужасное утро, когда я сделала УЗИ, навсегда изменившее мою жизнь. Доктор Ланистер поправил очки и выдавил мне на живот каплю геля. В моей левой руке зажужжал телефон – это Эрик прислал сообщение. Я сунула его в сумку, не отвечая.