Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира ,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Не знаю, – зевнула Аннализа. – Прячутся, наверное.

Так что я почитала ей сказку про котика, который хотел быть пожарным. Уверенная, что никакой полезной информации я из девчонки больше не вытяну, я все равно решила задать еще один, последний вопрос, пока она не уснула:

– Раз ни одна из нас больше не видела фей всю неделю, может, это значит, что они улетели?

– Нет, – ни секунды не колеблясь ответила Аннализа. – Они просто заняты. Но они вернутся.

К субботнему вечеру я уже была нервная как никогда в жизни. Все утро я проторчала в библиотеке – читала про фэйри, – и то, что я узнала, меня совершенно не обрадовало. В некоторых книгах говорилось, что фэйри – это духи мертвых. В других – что они падшие ангелы или раса древних богов. Иногда фэйри дарили подарки, но в основном сводили людей с ума или воровали их детей. Еще у них была милая привычка заманивать смертных в свою страну, так что никто их потом больше не видел. Если человеку и удавалось выбраться назад, он обычно обнаруживал, что прошли сотни лет, и весь его привычный мир давно канул в забвение. Впрочем, решительно вся литература соглашалась в одном: злить фэйри – себе дороже. И было еще одно общее место, на которое я обратила внимание: те из смертных, которым повезло пережить встречу с фэйри, до конца своих дней потом мечтали увидеть их еще хотя бы раз.

Кроме того, меня, конечно, беспокоил Робби. Когда он снова пригласил меня на свидание, я поняла, что и думать нечего отказать – так меня разбирало любопытство. А все дело в этой текучей, живой штуке, что между нами образовалась. Закрыть на нее глаза я уже решительно не могла.

В общем, я приняла ванну, вымыла голову и перемерила шесть разных сочетаний одежды. Общение с Аннализой явно даром не прошло: в итоге я остановилась на короткой узкой сиреневой юбке, черном топе и черном же вязаном кардигане. А, еще на сандалиях целиком из ремешков и на платформе.

Я как раз наклонилась к зеркалу и вдевала сережки, когда увидела его отражение. Лён стоял на подоконнике и пристально меня разглядывал. В голову мне, разумеется, тотчас же пришла мысль, которую я вычитала утром в библиотеке: когда люди встречаются с фэйри, для первых это редко кончается хорошо.

– Почему ты все время сюда приходишь? – осведомилась я, стараясь не выдать, насколько была испугана, и вместе с тем не обидеть гостя. – Объясни мне.

– Смена сезонов, – ответствовал он.

Я чуть было не ляпнула: ты мне, мол, с этим заканчивай! Какое отношение это имеет к вопросу? Однако что-то в его взгляде остановило меня: в кои-то веки в его глазах не было ни насмешки, ни злости, ни требовательной наглости.

– Смена сезонов, – повторил он. – Ни смертный, ни фэйри не может их удержать.

Он вытянул руку, и три листа – алый, рыжий и золотой – полетели через комнату. Их словно подхватил танец: они кружились и кружились, не касаясь пола, несомые по нескончаемой спирали ветром, какой в силах вызвать только магия.

– Как красиво, – вырвалось у меня.

– Как оно и должно быть, – эхом подхватил Лён. – Всегда.

Что-то в том, как он на меня смотрел, заставило меня устыдиться.

– Прости, что я выкинула ваши грибы, – сказала я… и тут мне в голову пришла идея. – Если ты дал мне их специально, это значит, что я должна была увидеть какой-то особенный сон?

– Теперь этого сказать нельзя, – Лили оседлала красный диск на моем «мобиле» и теперь каталась на нем, как на качелях в парке аттракционов.

Он плавал под ней вверх и вниз; «мобиль» вертелся каруселью ярких спектральных цветов.

– Иногда сны открывают двери, – продолжала она. – А иногда сон – это фонарь, что освещает тебе путь.