Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира ,

Я включил фонарик и наставил его в темноту, вверх, на Альфу Центавра, и долго сидел так, глядя, как теряется в ночи луч.

Блафф Нолл был совсем не ее место, и от этого мне сделалось грустно.

Мне снилась вода.

Яркий лунный свет плескал в глаза. Луна была совсем близко – громадный диск, белый и гладкий.

Слева на километры тянулось озеро. Голые, острые, зазубренные горы тянулись из воды в ночь. Метеор просверкнул по небу, померк, а потом над водой раскатился гром и ушел эхом в утесы.

Ни деревьев, ни травы, ни кустов, ни животных, даже насекомых и тех не было. Если здесь еще оставалась жизнь, она была в воде – или в небе. Рядом со мной, на крупном песке стояла отцовская урна.

Все здесь было совершенно стерильно и напоминало Скалу Сердца после того, как источник спятил. Но угрозы я сейчас совсем не чувствовал – вместо этого я чувствовал себя старым.

Рука пронзила поверхность воды. Совсем человеческая, если бы не тонкая чешуя. На указательном пальце светилось гладкое золотое кольцо.

Рука подняла над водой голого младенца.

Я сидел неподвижно и молча, не в состоянии двинуться, но ощущая, что мое присутствие разрешено, что мне можно здесь быть – как свидетелю.

Рука бросила малыша вверх, на берег, куда он плавно и перелетел, чтобы лечь рядом с урной. Потом исчезла, и тут же в ночи заплакала женщина: сердце у меня защемило от этого звука. След, словно бы от чего-то, плывущего под водой, прянул прочь от берега. Дитя выросло в ребенка и встало на песке на ноги. Я узнал черты девушки, которую застрелил.

Она подняла урну и помахала озеру на прощанье. А потом исчезла, просто ускользнула, как отражение между зеркалами, в ту сторону, где вдалеке разливалось лунное сияние – такая маленькая, существо из воды.

Проснувшись поутру, я взял отцовскую урну и спустился с горы. Солнце как раз всплывало над горизонтом. Скоро здесь будут первые туристы.

Я открыл ящик и встал над ним. Ее рана почти совсем закрылась, чешуя уже затягивалась поверху темной, полупрозрачной кожей. Камень в пупке полыхал зеленым в солнечном свете.

Я поднял ей голову над водой; с волос стекала вода. Я легонько поцеловал ее в губы и опустил обратно, под поверхность.

Наш путь лежал обратно, к Скале Сердца.

Три

Над головой, в ночном небе открывалась бездна.

Совсем как то черное сияние, которое я видел в воде у Скалы Сердца, но сейчас оно стояло во весь рост над пейзажем – словно маяк, обещая тьму и пустоту, прекращение всякой жизни. Это была не чернота – я видел звезды сквозь нее. Весь день, пока я гнал машину через каменную пустыню по GPS, ее присутствие чувствовалось там, за солнечным светом. Я ощущал его всем собой, с тех пор как свернул с шоссе Эйр, и оно затмевало даже мою тревогу пополам с нетерпением. «Тойота» трудолюбиво скакала по бескрайней пустоши. Я шел в струну со странным.

По мере приближения к источнику GPS свихнулся – решил объяснить мне, что я на самом деле не где-нибудь, а в Раболе, – но бездна все равно сияла над горизонтом, одновременно ведя меня вперед и предупреждая: «Не ходи».

В багажнике рана у девушки уже совсем исцелилась; тело ожидало возвращения к жизни. Вода исчезла так же необъяснимо, как возникла. Ничего не ожидая, но переполненный неописуемым ощущением возможного, я пристроил папину урну возле ее головы. Понятное дело, что ничего не сработает – он же теперь просто пыль… Но она исцелилась, и я продолжал надеяться.