– Точно? – переспросила она несколько обескураженно.
– Точно! – заверила Катя. – Извините, я работаю…
– Конечно-конечно… не смею мешать.
– Наврала уважаемому человеку, – кисло заметила старуха.
– Ну не говорить же ей про вас, – Катя отпила вина, – простите, что вам не предлагаю, но еще никогда не встречала призрака, который мог бы пить или есть.
– Страшная сме-е-е-ерть, – провыла старуха, но уже без всякого задора.
– Александра Владимировна, – вздохнула Катя, – мы обе понимаем, что я вас не боюсь. Кроме того, призраки живут едва ли не в каждом доме в Петербурге, так что большого смысла съезжать я не вижу. Вы хотя бы не рыдаете от голода у меня на глазах и не декламируете Чернышевского с подвываниями. И не требуете немедленно вина с кокаином. Хотя хуже Чернышевского что-то придумать сложно.
Старуха заволновалась всем телом. Видно было, что ей хочется немедленно сказать что-то поперек, но насчет Чернышевского она была согласна.
– Это же классик!
– Ага, и Фадеев тоже. Нашли показатель, тоже мне.
– Деточка, как вы разговариваете!
– О, мы уже на вы?
Старуха ретировалась в стену.
Катя еще долго сидела, пила вино и листала Диккенса в дореволюционном издании. Александра Владимировна ее не очень смущала. Хотя, если у нее вдруг появится мужчина, привести его в гости будет затруднительно. Советами замучает. Вот если у мужчины будет квартира в новом районе…
Удивительно, но сама Катя не пробовала жить в новых домах. Может, в них что похуже водится? Призраки первобытных жителей Охты?
– Диккенс вульгарен, – проинформировала ее старуха из стены.
– Ну да, счесть его вульгарным проще, чем божественным, – согласилась Катя, не отрываясь от книги.
Честертона старуха, кажется, не читала и оставила Катю в покое аж на несколько дней. А вот Наталья Николаевна продолжала звонить, интересовалась, как дела. В субботу вечером даже зашла, предварительно предупредив. Принесла пирожных из дорогой кондитерской, при входе недоверчиво огляделась, но обнаружила, что квартирка цела и даже прибрана.
Вообще, собеседницей она оказалась довольно интересной, что неизбежно при такой биографии, но все же Катя предпочла бы меньшую назойливость. Хотя, возможно, сама хозяйка считала свое поведение простой вежливостью.
Было уже довольно поздно, и, проводив гостью, Катя собралась спать. Посуду решила оставить на завтра.