Катя удивилась. Ладно, время было безбожно раннее, небось эти железные старухи встают в пять тридцать утра, делают гимнастику и обливаются ледяной водой. Но по ее наблюдениям квартирные хозяйки как вид не склонны к подобным проявлениям светскости.
– Все в порядке, спасибо, – наконец ответила она. – Женихов, к счастью, не видела.
– Ну и правильно, – сказала Наталья Николаевна непонятным голосом, – ничего от них хорошего ждать не стоит.
Катя решила, что сегодня можно позволить себе позавтракать в кофейне по пути на работу, взяла со стула брошенные туда вчера джинсы и вытащила из шкафа футболку с дурацкой феминистической надписью.
– А ведь такая хорошенькая девушка, – укоризненно пропела старуха из стены, – нет бы платьице надеть.
– Между прочим, уже утро, – возмутилась Катя, – а ваше время – ночь.
И ушла на работу.
Старуха не унялась. Взаимодействовать с материальным миром она никак не могла, но, когда вечером Катя вернулась домой и залегла с книжкой, старуха немедленно появилась и принялась заунывно перечислять все ее прегрешения.
– Читать лежа неприлично! Посмотри на себя, на что ты похожа! Лохматая! Разве девушка может быть лохматой! И заплатку нормальную на штаны не поставит, криворукая.
Катя вздохнула. Страшно хотелось выпить, но выпить не было – при постоянных переездах бар дома не заведешь.
– Я собираюсь сходить за вином, – сообщила она в пространство, – вы будете?
Старуха даже притихла на мгновение, получив такой повод.
– Барышня! Выпивает! Одна!
– Именно, – сказала Катя и хлопнула дверью.
Вернулась минут через двадцать, сняла с полки резной бокал, налила полный.
– Между прочим, приличного вина с винтовой пробкой не бывает, – сказала старуха, нарезавшая круги под потолком.
– Господи. Твою мать, – раздельно сказала Катя, – ну что вы от меня хотите, а?
– Убирайся из моего дома, – вернулась старуха к прежней арии.
– А кого вы будете гнобить? – хмыкнула Катя. – Это во-первых. А во-вторых, и не подумаю.
– Здесь живет смерть, – неуверенно добавила старуха.