Неожиданный грохот за спиной едва не лишил ее чувств. Холодея, Юта обернулась – дверь была заперта.
– Саша? – пискнула она, и, спотыкаясь, заковыляла к выходу. Снаружи кто-то хихикнул.
«Это Дудл, – в благоговейном ужасе подумала Юта, толкая дверь. – Он все это время притворялся… А теперь вылез из подвала, убил моего сына и запер меня тут…»
Безумие наползало, словно всепоглощающая лава, затмевая собой остатки рассудка и здравого смысла.
– Саша, открой! – пронзительно закричала она, срывая голосовые связки. – Саша!
За спиной послышался шорох, и вслед за ним – тихий скрип ремней.
Перед глазами Юты все поплыло. Ноги женщины подогнулись, и она грузно сползла на грязный пол. Медленно повернула голову на звук.
«Бабочка» приподняла веки, в темноте тускло замерцали водянистые глаза. Разлепляясь, открылся рот-впадина, обнажая гнилые десны.
Разум покинул Юту, и она, тихо всхлипнув, провалилась в рыхло-обморочное беспамятство.
– …мама!
Юта потерла глаза, непонимающе глядя по сторонам.
Пожухлый кустарник, поле… Лес… Выцветший, мертвый лес, он просвечивал насквозь, словно ребра старого, выгоревшего на солнце скелета.
«Я в машине?!»
– Мам, все в порядке? – услышала она встревоженный голос Александра.
– Да. Я… я уснула? – пробормотала она, расфокусированным взглядом посмотрев на сына.
– Немного. Я не следил, – пожал плечами Александр. – Я тоже немного задремал.
Помолчав, он задал вопрос:
– Зачем мы сюда поехали? Ты ничего не говорила.
Юта почувствовала, как внутри что-то болезненно кольнуло. Кажется, Саша уже говорил эти слова…