23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

— Что?

— Я бы хотел разок выступить на сцене настоящего кабаре.

— Я бы тебя с удовольствием послушал, Свистун. Свистун?

…Обрыв связи…

Я встал и осторожно положил руку Свистуна на пол. Интуитивно я хотел закрыть ему глаза, но его пластмассовые веки расплавились. От этого казалось, что он смотрит на мир распахнутыми голубыми глазами. Я никогда не видел более счастливого трупа.

***

Я покидал Робот-Сити пешком. Оставаться в этом городе стало небезопасно. Хотя это не совсем верно. Мне самому хотелось двигаться вперед. Серые тучи, висевшие над городом несколько недель кряду, наконец-то разошлись, и мою потрепанную оболочку осветили яркие лучи. Это не кино, но иногда здесь тоже светит солнце.

Я поймал себя на том, что непроизвольно насвистываю. Да, до виртуозного исполнения Свистуна мне далеко, но теперь у меня получалось гораздо лучше, чем раньше. Что это за мотивчик? Кажется, я слышал его в одном ретро-кинотеатре. Песня показалась мне подходящей, и я зашагал бодрее, прибавив громкость:

Жизнь — это кабаре, мой друг,Только лишь кабаре, мой друг,Ну а я люблю кабаре!

Борьба с возражениями

Эта история почти стала фильмом — у нее есть тизер, актеры, сценарий и дебютант-режиссер в моем лице. Что нам мешает двигаться дальше? Наверное, крысы.

***

— Добрый день! Вас беспокоят крысы на чердаке? С этой проблемой легко справиться! — радостно затараторил с порога незнакомец.

Черт дернул меня открыть этому типу. Почему-то подумал, что это Марина решила нанести незапланированный визит; когда раздался звонок, я распахнул дверь, даже не посмотрев в глазок. Теперь держись — от коммивояжеров и продавцов якобы бесплатных услуг не так-то просто избавиться. Они же тренинги проходят… как их… борьбы с возражениями. Но у меня имелся в запасе неопровержимый аргумент.

— Спасибо за предложение, но тут нет крыс. И нет чердака.

Продавец — парень лет двадцати, в джинсах и мятой серой рубашке — потер лоб, словно его мучила головная боль, затем вежливо улыбнулся, именно так, как его наверняка научили наставники:

— Все так говорят. А потом жалуются, когда находят на чердаке испорченную мебель и кучки крысиного помета. Поверьте, вы не пожалеете об оказанной услуге. Давайте я вам покажу.

Он сделал шаг вперед, и я отступил, пропуская его в квартиру. Я уже нарушил свое первое негласное правило — не открывать двери попрошайкам и коммивояжерам. А теперь нарушил второе — не впускать подозрительных людей в свою квартиру. Впрочем, при необходимости я бы легко выставил его за дверь — щуплый парнишка, наверное, студент, подрабатывает на ерундовой работе.

— Ну, вы вошли! — я окинул взглядом мое скромное холостяцкое жилище. — Если вы заметили, это однокомнатная квартира на седьмом этаже девятиэтажного дома. Может, на чердаке есть крысы, это не моя проблема, и если вам надо в домоуправление, я…

— Вы ошибаетесь, — мягко, но настойчиво сказал он. — Проблема именно у вас, Евгений Федорович. И если вы позволите…

— Эй, откуда вы знаете, как меня зовут? — вспылил я почему-то.

— Квитанция в вашем почтовом ящике, — пожал плечами этот нахал, словно говорил о чем-то само собой разумеющемся.

«По крайней мере, не стал врать», — подумал я, а вслух сказал: