— Я ей не продал и крошки сухарика, моя милая. Но если вас разбирает любопытство, могу сообщить, что во времена моей молодости в веселом квартале Уоппинг проживала некая Хоннибингл. Правда, она была не леди, а торговала вразнос устрицами и маринованной семгой. Быть может, речь идет о ней или об одной из ее семерых сестер.
Художник Сламбот предложил ей купить портрет леди, исполненный его собственной рукой.
Молли собиралась обратиться к служащим мэрии, но мисс Патриция проведала про ее любопытство. Последовал бурный разговор с угрозами увольнения, и служанка поклялась не говорить ни слова о незримой леди, кроме как по случаю приемов.
Однако кое-какие мысли у нее возникли. В глубине необъятного парка сэра Бруди, на окраине лиственничной рощи, стояла престранная постройка — двухэтажный павильон с окнами, зашторенными бархатом гранатового цвета.
Однажды, гуляя с рассыльным из соседней округи, Молли оказалась в окрестностях этого домика.
Вдруг перед ними возник лесничий, бесцеремонно изгнавший их из запретных владений; с этого момента Молли уверилась, что лесной домик служил приютом для леди Хоннибингл.
— Ступайте, — приказала мисс Памкинс, — и предупредите моих сестер, что пора приступать к туалету.
Дебора и Руфь Памкинс в это время пересчитывали катушки с нитками, укладывали булавки, мотали шерсть и шнуровку.
Молли не любила Дебору, женщину зловредную и мстительную, но ее влекло к мисс Руфь, младшей из сестер Памкинс, которая выглядела бы красивой, не одевайся она по устаревшей моде.
И пока средняя сестра, блея овечкой, поднималась по лестнице в свою комнату, Молли успела шепнуть на ухо Руфи:
— Вы знаете, мисс Руфь, сегодня у нас ужинает детектив из Лондона!
— А он придет? — с сомнением спросила Руфь и скорчила гримаску. — Говорят, полицейские не очень общительные люди.
— Я его видела, — возразила Молли Снагг. — Он мне кажется ласковым и добрым. С сержантом Лэммлом его и сравнивать нельзя; тот только и думает, как бы заковать вас в наручники.
— Быть может, он расскажет, что приключилось с бедным мистером Кобвелом, — сказала Руфь Памкинс.
— Приключилось?
— Конечно! Только он это знает. Эти лондонские полицейские знают все тайны.
— Может, спросить у него… — начала было Молли.
— Что именно, моя милая?
— А ничего, мисс Руфь! — спохватилась служанка, и щеки ее чуть порозовели.
Она подумала о леди Хоннибингл, но не осмелилась открыться даже Руфи.