О ухватила его за запястье и потащила к дверям.
– Нет, О! – взмолился Стрит, отчаянно упираясь на ходу. – Прошу тебя! Я не хочу назад!
Мраморный пол под ногами задрожал, будто в преддверии землетрясения. Двери по сторонам начали распахиваться одна за другой. Из-за каждой двери вслед беглецам дунули безжалостные ветры – ледяные арктические бури, раскаленные суховеи пустынь.
– Пусти меня, О! – кричал увлекаемый к выходу Стрит. – Пожалуйста!
У входной двери ждала миссис Бригитта. Полоснув обоих испепеляющим взглядом, она распахнула белые створки во всю ширь.
– Наказания более мягкого ты не заслуживаешь! – воскликнула она.
– Нет! Прошу вас, не надо! – не умолкал Стрит.
Едва не кубарем скатившись со ступеней, они с О прыгнули в «зефир» и покатили прочь от дома Босса Седмицы. Едут, а Стрит никак не может понять, что это смешивается с ревом мотора – вопли ярости Босса, или его собственный смех.
Вскоре особняк остался далеко позади, и Стрит вальяжно развалился на сиденье.
– Похоже, слово «тонкость» тебе совсем незнакомо, – сказала О, взглянув на него.
– И не мне одному, – согласно кивнул Стрит.
– Ты же без памяти остался, – напомнила ему О.
На это Стрит беспечно пожал плечами.
– Я знаю, что жизнь прекрасна, а самое прекрасное в ней – ты. Что еще нужно для счастья?
– Ровным счетом ничего, – рассмеялась О.
– А скажи, – задумчиво проговорил Стрит, – у каждого во всей этой куче народа имеется своя цель?
– В общем, да, – кивнула О. – И цель, и обязанности.
– А у меня? – полюбопытствовал Стрит.
О только покачала головой.
Стрит рассмеялся.