В следующую секунду та самая «извиняюсь», стоявшая в проходе, взглянула в их сторону, озадаченно моргнула и плюхнулась толстым задом прямо Никки на колени.
– Ай! – возмущенно вскрикнула Никки.
Мадам Извиняюсь, побагровев, вскочила на ноги.
– Ты что здесь делаешь? – ахнула она.
Старый извращенец захохотал так, что слюни изо рта брызнули.
– Сижу, – огрызнулась Никки. – А вот вы какого хрена творите?
Толстуха отвернулась, что-то пробормотав себе под нос.
– Тебе очень и очень посчастливилось, что ты села именно рядом со мной.
– С чего вы это взяли?
Старик опять разразился громким, долгим хохотом.
– Я ведь исполнил твое желание. И еще одно желание исполню. Но… – Он подмигнул Никки слезящимся глазом. – Но не задаром.
– Как угодно, – буркнула Никки.
– Где меня найти, тебе известно.
По счастью, автобус уже подъезжал к остановке Никки. Протискиваясь к выходу, она от души двинула мадам Извиняюсь плечом.
На ступенях крыльца сидел Дуг – волосы в мелких капельках, брови нахмурены.
– Что стряслось? – спросила Никки. – Больше половины собственного веса не съесть?
– Бу под машину попал, – резко ответил брат. – Тревор его сбил.
У Никки перехватило дыхание. Все вокруг как будто прибавило скорости – и машины, проносившиеся мимо по хайвею, и ветер, гонявший мокрые листья по двору.
Отчего-то вспомнилась наколка Тревора – ворон на плече. Содрать бы ее вместе со шкурой! В клочья бы его разорвать!
И тут Никки пришел на ум старый извращенец из автобуса.