Месма

— И она тебе все рассказала.

— Все ли, не все… не знаю. Однако рассказала, — вздохнул в ответ Влад.

— Ну и… что скажешь? — спросила ведунья пытливо.

Влад немного смущенно опустил глаза.

— Так ведь что тут сказать-то? Я только внимательно выслушал.

— Выслушать-то выслушал, — заметила Самсониха. — Как ты отнесся к тому, что она поведала тебе? Как воспринимаешь Антонину теперь? Дочке-то ее помогать не раздумал?

— А при чем тут Галя? — Влад поднял глаза на ведунью. — Галя тут совершенно ни при чем. Грех этот или там, если сказать конкретнее — предательство, не она, а мать ее совершила! Вот пусть мать за это предательство и отвечает. Это будет справедливо.

Самсониха лишь скупо улыбнулась в ответ, только улыбка ее вышла какой-то суровой.

— А вот и неправда твоя, милок, — мягко, но решительно сказала она. — Это справедливо, но лишь с позиции человеческой! Это еще большевики такой лозунг выдвигали: «Сын за отца не отвечает». Только выдвигать-то выдвигали, а делали все по-другому! У них сын за отца всегда отвечал, да как еще отвечал-то!

И сыновья, и дочери отвечали, даже порой и внуки… Но речь у нас с тобой не о том. Речь о том, что Галка за грех матери сейчас расплачивается. Ибо там, — она подняла свой длинный и могучий палец, — законы не человеческие, а Божеские. И справедливость Божеская порой не всегда нам, людям-то смертным, понятна, ибо немощны мы умишком своим.

— Где же тут справедливость? — возмущенно спросил Влад. — В чем Галя-то виновата? Почему она должна…

— Я тебе еще раз говорю, — жестко перебила его Самсониха, — Справедливость небесная отлична от справедливости земной, а потому не всегда понятна уму человеческому! И устроено так того ради, чтобы люди законы Божеские исполняли не из страха перед карой за их неисполнение, а по совести! Каждому воля свободная дана, и у каждого выбор есть — надо только глас Божий слушать! А он в душе каждого человека звучит.

— Даже если… я не верующий? — спросил Влад.

— Верующий ты или не верующий — Божьи законы все равно действуют. Разница между верующим и неверующим — как между зрячим и слепым. Первый видит, второй не видит, а мир-то ведь вокруг обоих один и тот же! Только незрячий глазами слеп по несчастию своему, а незрячий душою слеп по собственному хотению.

Влад помолчал немного, обдумывая слова ведуньи. Потом нерешительно заметил:

— И все же мне не очень понятно, зачем мне было узнавать от Антонины Васильевны эту ужасную и неприглядную историю…

— Не очень понятно? — слегка удивилась Самсониха. — А разве сама она тебе не объяснила?

— Ничего она мне не объяснила…

— Ну как же! Что она сказала тебе, когда рассказывать-то закончила? Не помнишь?

— Да нет, помню! — ответил Влад. — Сказала… будто полегчало ей сильно! Будто скала тяжкая с души свалилась! Кажется, так и сказала.