Месма

— А вон там, в конце дома! — Поля беззаботно махнула ручкой.

— Ну сходи… — неодобрительно отвечала Мария, понимая, что ребенка все равно не удержишь. — Только не замерзни, смотри! Скоро уже и очередь наша подойдет…

— Не замерзну, мама! — весело закричала дочка и умчалась на горку с другими детишками. Мария озабоченно смотрела ей вслед.

— Война не война, а дети есть дети, — заметила стоявшая за Марией женщина. — Им игры подвижные нужны, компания веселая…

— Да уж… — рассеянно ответила Мария, продолжая смотреть за удаляющейся фигуркой дочери.

— Да не волнуйтесь вы! — ободряюще сказала женщина. — Я всегда прихожу сюда с детьми, и они на той горке играют! У меня двое мальчишек, разве тут, в очереди, их удержишь? Пусть покатаются, там всегда детей много…

— Спасибо вам на добром слове, — Мария даже нашла в себе силы улыбнуться.

Между тем впереди возникло какое-то движение, толпа качнулась, подалась вперед. Откуда-то понеслись предостерегающие окрики. По очереди быстро понесся приглушенный говорок: «открыли, открыли…» Мария крепче сжала пальцами кошелек, лежавший в кармане пальто — в очередях очень часто лихо орудовали карманники, так что глядеть надо было в оба. Вдоль людской колонны прошел милиционер в серой дубленке и черных валенках, с кобурой на поясном ремне.

- Товарищи, соблюдайте порядок! — громко говорил он. — Постройтесь в колонну, не толкайтесь, не напирайте! Хлеб сегодня есть, всем достанется…

Но голодных людей вразумить было трудно. У ворот возникла толчея, потом давка. Кто-то нагло и упорно пытался протиснуться без очереди, кто-то заполошно орал, будто его резали. Люди стояли плотно плечом к плечу, и если бы кто-то вздумал покинуть очередь, то это ему не удалось бы; а если бы даже удалось, то попасть обратно было уже невозможно. Мария, с трудом держась на ослабевших от вечного недоедания ногах, думала лишь об одном: как бы не упасть. Свалиться под ноги голодной и обезумевшей толпе означало одно — принять лютую смерть…

В то же самое время Поля каталась на ледяной горке, и ей было хорошо. Здесь были и еще детишки, чьи родители стояли в хлебной очереди. Время от времени к ним подходили их родные взрослые, осчастливленные покупкой, и забирали своих, и тогда освобождалась фанерка, с которой так здорово съезжать с горки. Именно так Поле досталась ее фанерка, оказавшаяся такой удобной, что девочка захотела взять ее себе домой. Надо только дождаться мамы…

Съехавши с горки в очередной раз, Поля сходу влетела прямо в ноги проходившей мимо женщине, и та пошатнулась, с трудом удержав равновесие, чтобы не упасть.

— Ой! — испуганно воскликнула девочка. — Простите, пожалуйста…

Сидя на фанерке, девочка с робостью взирала на женщину, которая стояла перед ней и оказалась такой высокой, что Поле показалось, будто бы она глядит на нее с самого неба.

— Ничего страшного, миленькая! — ласково сказала женщина, присаживаясь на корточки и тепло глядя на Полю. — Тебя как зовут?

— Поля… — несмело ответила девочка.

— А сколько тебе лет?

— Семь…

— Очень хорошо, Поля… — сказала высокая женщина.

Глаза у нее были большие, темные и очень добрые! И лицо такое прекрасное, что таких лиц Поля никогда ни у кого не видела. Женщина была одета в черный полушубок и длинную, до самых пят, теплую юбку, а голову и шею окутывал черный платок. Наверное, от этого, а еще из-за окружающего зимнего мрака изумительно красивое лицо ее казалось очень бледным.