- Я сейчас покажу вам одну старую фотографию, — ответил Влад. — Только сразу предупреждаю: она… ну, скажем так — необычная. Страшная, правду сказать, фотография… поэтому приготовьтесь, пожалуйста…
Влад открыл сумку, с которой пришел, и вынул оттуда газету, которую положил на диван. В газете лежала чуть тронутая желтизной давняя фотография довольно внушительного формата.
Это был фотопортрет Августы — тот самый, который сам Влад подолгу и тщательно разглядывал, сидя вечерами за столом над записками старого фотомастера…
Та самая фотография, что всякий раз поражала его несравненной красотой представленной на ней женщины и в то же время ужасала его своим содержанием, ибо женщина эта держала в одной руке сверкающий нож, а в другой — отрубленную человеческую голову с жутко и страшно изрезанным лицом…
— Вот посмотрите, — тихо сказал Влад, протягивая Антонине ошеломляющее фото, — посмотрите внимательно и скажите — вы знали когда-нибудь эту женщину?
Антонина медленно взяла в руки фотографию и стала ее разглядывать широко раскрывшимися от ужаса глазами.
— Господи… — чуть слышно проговорила она. — Кошмар какой…
— Эта фотография сделана в сорок втором году, — пояснил Влад. — Женщину, чье изображение вы здесь видите, звали Августа… Это имя вам ни о чем не говорит?
Антонина растерянно покачала головой, однако фотографию из рук не выпустила, как будто у нее не доставало сил отвести от нее взгляд.
— Нет… никогда не видела такой бабы… Уж очень она красивая, такую вряд ли забудешь. Но что же она такое творит, прости Господи? Чью-то башку на куски собирается разрезать, что ли?
— Антонина Васильевна… — Влад собрал в единый кулак все свое терпение. — Посмотрите получше. Эта женщина жила в вашем городе во время войны. Вы могли ее встречать на улице, могли увидеть на рынке… Она заманивала в свой дом детей и подростков, убивала их и пускала их мясо в пищу. Вместе с подельницей она готовила пироги и котлеты из своих жертв, а потом продавала эти изделия на рынке. Вспомните: вы никогда с ней не встречались? Вы что-нибудь о ней знаете?
— Нет… нет! — воскликнула Антонина. — Ничего я об этом не знаю. Только зачем ты рассказываешь мне такие ужасы?
Она отбросила от себя фотографию, словно та вдруг внезапно обожгла ей руки.
— Зачем? — переспросил Влад. — Постараюсь объяснить. Голова, которую держит эта женщина, принадлежала одному лейтенанту Красной Армии, случайно попавшему к ней в дом и обнаружившему следы ее злодеяний… Августа убила его вот этим самым ножом, труп разделала и тоже пустила на пироги и котлеты. А потом некий фотограф, живший с нею по соседству и бывший ее сообщником, сделал вот этот снимок…
— Господи, Владик, но с чего ты взял, что я могу ее знать? — с нотками истерики в голосе воскликнула Антонина. — В жизни ее никогда не видела! И слава Богу… Фотограф сделал этот страшный снимок, так почему бы тебе не спросить фотографа? Уж он точно ее знает…
— Антонина Васильевна, — Влад посмотрел на нее с укоризной. — Вы думаете, что говорите? Фотограф этот умер лет десять назад, а фотоателье этого давно не существует. Это я разыскал его записки и некоторые фотографии…
— Ну и зачем ты их искал? Какое отношение имеет эта жуткая баба-убийца к…
— А вот какое! — перебил Антонину Влад. — Самсониха, ваша местная ведунья, которой вы все верите безоговорочно, велела найти эти бумаги и фотографии…
А самое главное, она сказала мне, что вот эта женщина имеет власть над Галей, понимаете? При этом сама же Самсониха заявила, что Августа умерла в 50-ые годы и похоронена на вашем городском кладбище. Но если это так, то Августа должна была встретиться с вашей дочкой, когда Галя была почти что младенцем. Так?
Ведь Галя родилась в 49-ом? И если такая встреча была, то она не могла произойти без вас — разве не правда? И вы такой встречи не помните?