Пекло

Дубыня протянул Кириллу свою хитро изогнутую на конце клюку.

Хранибор поднял бровь и переглянулся с Яриной. Она понимает, что это значит! Это Снежане пока невдомек, какое доверие оказывает леший Кириллу. Он предложил человеку свою волшебную клюку! Ключ от леса! Что только с ее помощью сделать нельзя! Нет цены этой клюке!

И на памяти Хранибора и Ярины, леший никогда никому ее не давал и даже выпускать из рук старался как можно реже.

Поняв, что они думают, Дубыня широко улыбнулся. Он вообще последнее время часто улыбался. Настроение радужное, весеннее — отчего бы и не порадоваться?

— Он же с ней ничего не сделает? Верно? Чтобы клюкой владеть, надо слова нужные знать. И помимо слов еще кое-что нужно уметь. — Что именно нужно уметь, Дубыня пояснять не стал. — Пусть с ее помощью пока ходит. Ему ж и до избы добраться надо, и лес оглядеть. Клюка ему поможет, не даст упасть. А чуть погодя я ему посох сделаю. Вместе с Хранибором посоху этому силу дадим. Я свою, волхв свою… А чтоб посох на славу удался, поспешность не нужна. Обдумать надо да деревце на заветной полянке выбрать.

Дубыня протянул Кириллу руку и помог встать на ноги. Стоя, Кирилл хоть и опирался на клюку, пошатнулся. В колене неожиданно стрельнула далекая, будто застарелая боль. Он неуверенно сделал шаг, потом еще.

Что ж, ходить получается. На больную ногу он ступает, хоть и не всем весом. Но не все сразу, привыкнуть надо. Шейла, радостно урча, нарезала около драгоценного вожака круги.

Кирилл сделал несколько шагов и обернулся.

— Что-то мне нехорошо. Вот на ногах стою, а сам думаю: не свалиться бы. Тяжело мне.

— Нога? — спросил Хранибор.

— Нет. Боль далекая. Внимания не обращаю. Слабость непонятная. И тошнота… Я, пожалуй, снова присяду. Хорошо бы вздремнуть.

Кирилл уселся на мягкий, покрытый толстым слоем прошлогодней травы дерн. Лоб его взмок, к нему прилипла прядь темных волос. Он закрыл глаза.

— Вид у тебя хворый, — сочувственно сказала Ярина. — Что ж такое?

Дубыня перестал улыбаться и с сомнением качал головой.

— Думаю, не просто так он с ног валится. Видимо, помучила его нежить с Гнилой Топи. Видишь, даже золотой корень — и тот не враз помогает.

— А как же Шейла? Она сразу отошла от хворости, и потом ей плохо уже не было. — Ярина обратилась к обеспокоено ткнувшейся в колени Кирилла собаке: — Шейла, ведь тебе плохо не было? Ты сразу же на ноги встала? Верно?

— Верно! Вы меня сразу вылечили. Хотя и мне сначала плохо было. Но все быстро прошло. Может, это потому, что мне оберег помогает?

— Оберег? — Недоуменно спросил волхв. — Какой?

А леший и русалки сразу поняли, о каком обереге говорит собака. Ведь еще ночью кто-то из них сказал, что таких больших яхонтов, что украшают собачий ошейник, не бывает. И что такие крупные самоцветы непременно должны волшебной силой обладать. А ведь ошейник прямо-таки усеян ими.

Снежана блеснула глазами и осторожно прикоснулась к самоцветам.