Пекло

Кирилл прикинул, что прямой солнечный свет падает на пруд не больше четырех часов. Впрочем, в жизни всякое бывает: живут же домашние растения при лампах или в полумраке. И ничего. Наверно, и тут нечто подобное. Генетика…

Кирилл долго и с наслаждением плескался — сгонял сонную одурь. Но даже прохладная вода мало помогала: все равно чувствовал в теле слабость и разбитость — не выспался.

Такое ощущение, что он всю ночь увлекался тяжелой атлетикой: таскал неподъемные штанги и напропалую тягал гантели. Как говорится — будто ведьмы на нем ездили. Болели спина и мышцы во всем теле.

В дверном проеме появилась Магда. Женщина подошла на край пруда и, не обращая внимания на то, что вода прозрачна, как стекло, — через нее виден каждый камешек на дне, а Кирилл купается голый — поклонилась и чинно поздоровалась.

— Что будет угодно господину Кириллу на завтрак?

Кирилл плеснул водой. Погнал круги. Эта дама смотрела на него совершенно бесстрастно, как на музейный экспонат. Даже не зарделась. Хотя откуда? Этим утром Магда была бледнее, чем вчера днем. Только к вечеру на ее лице появилось подобие румянца.

— Что-нибудь простенькое, Магда. Не надо вчерашнего стола. Ни к чему такие излишества. Зачем? Человеку много не надо.

— Вы же сами просили подать то, что обычно бывает на столе лорда Абигора. Вот и подала. Я хорошо знаю вкусы людей.

Да-а… Прежде чем что-либо сказать в этом замке надо хорошенько подумать. Кто ж знал, что у лорда принято такое изобилие? Впрочем, вся еда была вкусна, слов нет. Кирилл вчера наелся так, что даже уснул за столом. А этого с ним никогда прежде не случалось. Называется — дорвался.

— Давайте в этот раз чего-нибудь попроще. Зачем столько всего? Мне все равно не съесть. А собакам хорошо бы сырого мяса с костями. Если такое есть, сделайте, пожалуйста.

— Хорошо, господин, — коротко ответила Магда, — все будет сделано так, как вы пожелали. Завтрак в столовой.

Слабое подобие улыбки тронуло бескровное лицо женщины. Она поклонилась и вышла. Кириллу показалось, что Магду изнуряет какая-то тяжелая болезнь. Будто хворь засела в женщине и грызет ее, не давая ни секунды покоя.

Странным было поведение собак. Ни Грей, ни Шейла ничем не проявляли непонятной злобы и агрессии к Магде. А ведь вчера днем, и особенно к вечеру, они вели себя иначе. Ротвейлер просто сатанел при виде Якова и Магды. Да и Шейла смотрела на них так, будто хотела сожрать живьем.

А сейчас псы никак не отреагировали на приход Магды. Просто видели ничем не примечательного, немного знакомого человека, от которого нельзя ждать ничего плохого.

Вдоволь поплавав, Кирилл вылез из воды и прошел в одно из помывочных помещений. Вчера он видел там всякого рода бритвенные принадлежности.

Вот уж если есть в мире вещь, что вызывала у него стойкое отвращение, так это мужская борода или запущенная щетина.

Кирилл терпеть не мог ни бород, ни модной многодневной растительности на лице. Все это от лени, считал он. Мерзко и грязно. Хорошо еще, что козлобородые модники не додумались пока помадить свое хозяйство какой-нибудь пахучей гадостью и тем самым улучшать среду обитания насекомых. Большинство мужчин, которые увлекались лицевой растительностью, не в Антарктиде жили, в конце-то концов! Да и творческими людьми — не от мира сего — тоже не были. Так что бриться пало, если не хочешь уподобляться грязному хряку.

Побрившись, как и давеча облачился в килт и прочую шотландскую одежу, на этот раз состоявшую из берета, белой рубахи, толстой безрукавки и крепких сапог. Затем пошел в столовую. На этот раз завтрак выглядел гораздо скромней вчерашнего ужина. Но все равно, еды избыток.

Позавтракав, Кирилл курил трубку и благодушно смотрел, как Шейла и Грей добивают сахарные косточки. Собаки тихо и сыто урчали, прижимая огрызки к полу.

Видя, что грызть уже нечего, он поднялся и тихонечко свистнул.