Неделю назад Гошка пришел и оставил сверток. Сказал, если не вернется через пять дней, пусть Вадик отдаст ребятам – лучше всего Нике, но можно Марине или Лёве. Пусть, мол, у тебя полежит, ты сам не трогай. Вадик, конечно, спросил, ты, мол, куда собрался, но Гошка не ответил, наплел что-то про дела, про возможный отъезд, даже упомянул Учреждение… пойду, мол, и скажу, что это я… короче, Вадик ничего не понял, еще подумал, что Гошка, как всегда, понтуется (какие у него могут быть дела с Учреждением?), а сам, небось, через два дня прибежит как ни в чем не бывало. Вадик даже сверток не стал распаковывать: вернется Гошка, увидит, что все раскурочено, – будет злиться и обзываться гопником.
Вадик вообще-то любопытный. Уж сколько Димка его ни учил – ничего не помогало. Еще совсем мальчишкой Вадик то и дело лез брату то в портфель, то в стол: что, мол, там такое спрятано? Может, мертвые журналы с картинками или жвачка? Димка его, знамо дело, колотил, но Вадик был привычный. С таким братаном иначе никак: получил в глаз – ну и дальше пошел, только носом хлюпнул. Хуже было, когда Димка разозлился и спустил в унитаз коллекцию Вадиковых фантиков – вот их было жалко, Вадик всю ночь проревел, а Димка, сволочь, из своей кровати еще подзуживал. Теперь уже не вспомнить, отчего Димка так разъярился, а вот фантики до сих пор перед глазами стоят – и с Мышью Маусом, и с Дональдом Друком…
Вадик еще мечтал тогда: вырастет – за все сквитается. Но Димка, конечно, тоже рос, вот и приходилось отыгрываться на всяких чистюлях из двадцать девятой да на слабаках из класса, которые сдачи не могли дать, типа Ники.
Чего-то Вадику совсем не хочется снова с ней встречаться. Что ей сказать? Привет, Ника-Кика, вот, держи, Гоша просил передать? Она ведь наверняка до сих пор злится – Вадик бы уж точно не простил ни облитого клеем стула, ни портфеля, утопленного в туалете.
Значит, остаются Марина и Лёва. Марина вроде переехала куда-то в новостройку – выходит, надо ловить Лёву. В какой из пятиэтажек он живет, Вадик точно не знает, но в школу-то все равно идет мимо «пятнашки», как всегда. Тут-то он его и встретит.
С Лёвой они, конечно, тоже дрались, но там, по ходу, все было честно. Один на один, как положено. Правда, кто-то из пацанов Лёве подножку подставил – ну, так это смотреть надо, куда отступаешь. В конце концов, Лёва должен спасибо сказать: Вадик его учил драться по-настоящему, вот что! Как когда-то Димка – его самого. Жизнь ведь такая штука: не побьют – ничему не научишься.
Гошка этого, кажется, до сих пор не понимает. Спросил как-то:
Димка Вадика никогда не жалел – вот Вадик и вырос нормальным, не хлюпиком.
Сверток он, конечно, все-таки развернул. Тут бей не бей, любопытство такая штука – не пересилишь. Тем более дело, как оказалось, того стоило. Внутри-то – ого-го! – не ерунда какая – два пистолета. Сразу видно – настоящие, хотя Вадик таких даже в кино не видел. Тяжелые, с удобной рукояткой, тугим спуском. Жалко, без патронов.
Интересно, где Гошка такие достал? Может, откопал? Говорят, если рыть там, где в войну сражались, много чего найти можно. Некоторые так и делают – но их, конечно, ловят. Оружие – это тебе не мертвые журналы, с этим всё строго.
А с другой стороны, если выкопать чего и продать, то и бабки совсем другие. Вот Гошкины пистолеты – хрен их знает, сколько вообще стоят. Интересно, Димке показать и спросить… Не, нельзя. Пистолеты отберет, да еще и по шее даст, если возмущаться.
А может, самому продать? Найти покупателя – и опа!
Не, не выйдет. Вадик обещал все сохранить, а если что – отдать Гошкиным друзьям… А с другой стороны – вдруг Гошка никогда не вернется? Кто его знает, куда он подевался? Не вернется – значит, не спросит, вот и все дела.
Ну нет, думает Вадик, так нельзя. Гошка бы свое слово держал, Вадика бы не предал – Вадик сам не знает, почему он в этом так уверен, почему твердо знает: Гошка – настоящий друг, таких у него раньше вообще не было. А когда тебе поперло, что у тебя такой друг, ты и сам должен не сплоховать.
Вот ведь повезло этим, Марине с Лёвой! Они-то с Гошкой с первого класса. А у Вадика одноклассники кто? Шушера всякая мелкая, подхалимы да слабаки. Толком ни одного друга.
Выходит, Вадик завидует Лёве? Вот бы он посмеялся, если б ему такое сказали хотя бы год назад! Рыжий очкарик, драться не умеет, чистюля, слабак и хлюпик – а теперь Вадик ходит вдоль забора, ждет его, чтоб отдать пистолеты, которые, может, стоят столько, сколько предки за год не заработают, – и завидует ему!
Но Лёвы все нет и нет, Вадик уже думает, что не судьба, выходит, сегодня, и, может, оно и к лучшему – типа будет время еще разок прикинуть, отдавать эти пистолеты или ну его, – как вдруг на дорожке появляется девочка. Точно, как же он забыл, – Лёвина сестра! Вот кто ему нужен.
– Эй ты, стой, – командует Вадик.
Шурка испуганно замирает. Она-то хорошо помнит, как во втором классе пятнашки выкинули ее сменку из мешка и набили его грязными листьями – с этого и началась Великая война, финалом которой стала битва в гаражах и решительная победа Марины и ее друзей.
– Ты Лёвина сестра, правильно? – говорит Вадик.
ebooksa