Легкий смех обегает стол, Ника боится, что щеки у нее сейчас цвета помидора или спелого яблока. Она вертит в руках ножку бокала с красным вином, надеясь, что тост скоро закончится, она выпьет и сядет, стараясь быть понезаметнее.
– Как вы знаете, – говорит Гирш, – наша традиция посвящения в журналисты включает в себя не только заздравную речь, которую вы только что выслушали, но и ответ на один вопрос, который я, главный редактор «Молодости», могу задать герою – сегодня я бы сказал «героине» – дня. Традиция требует, чтобы это был очень личный вопрос – вопрос, который я бы никогда не стал задавать на редколлегиях и летучках.
Больше всего Нике хочется провалиться сквозь землю. С ненавистью она глядит на Мишу – что ж ты меня не предупредил? – но тот лишь пожимает плечами: не то хочет сказать «забыл», не то ссылается еще на какую-нибудь традицию.
– Ну что, Ника, ты готова? – вопрошает Гирш.
А куда я денусь, думает Ника и говорит:
– Конечно.
– Ответь мне, юный репортер журнала «Молодость», на вопрос, над которым я думал всю последнюю неделю… итак, вот он…
Вася Портников барабанит по столу, изображая цирковую дробь: мол, смертельный номер, нервных просим покинуть помещение.
– Итак, – повторяет Гирш, – вот мой вопрос. Мы знаем, Ника, что у каждого журналиста, у каждого из нас, есть заветная мечта, которую ему не судьба воплотить, и он это понимает. Скажи нам, Ника, о чем мечтаешь ты. Какой репортаж ты бы хотела написать, но уверена, что никогда не напишешь?
В тишине все взгляды устремлены на Нику. Теперь кровь отлила от щек, Ника стоит бледная, напряженная, как натянутая струна. Заветная мечта? Репортаж, который она никогда не напишет?
– Я еще очень молода, – говорит Ника, – и я верю, что впереди у меня долгая жизнь. Я не люблю слово «никогда» – я знаю, что иногда случаются самые невероятные вещи. Если бы вы спросили меня вчера, я бы не нашлась, что ответить. Но сегодня у меня есть ответ. Вы все знаете, я работаю с Инной, с Инной Львовной, мы пишем о проблемах молодежи, о музыке, которую они слушают, книгах, которые читают, НОМах, к которым принадлежат. Еще сегодня утром я была уверена, что нет такого неформального объединения, о котором мы бы не знали, – но, как выяснилось, я была не права. Сегодня мне рассказали о людях, которые тайно тренируются, чтобы переходить Границу без всяких технических приспособлений. Они называют себя независимыми шаманами – и вот о них я хотела бы написать репортаж. Избегая слова «никогда», скажу, что сегодня я не представляю себе этот репортаж у нас в «Молодости» – и тем более в любом другом журнале, – но все равно хочу его написать. Ну и конечно, спасибо, что приняли меня в ваш коллектив, в вашу семью.
Комната взрывается аплодисментами, под крики «до дна! до дна!» Ника выпивает бокал, а потом Гирш, покинув свое место во главе стола, обхватывает ее медвежьими лапищами, щекочет седой бородой, жарко шепчет на ухо: «Поздравляю, поздравляю!»
– Спасибо, – говорит Ника и садится.
– А теперь – утка с яблоками! – провозглашает Гирш.
Почти все гости разошлись, один Вася Портников допивает вместе с Гиршем бутылку мертвого виски, да Инна Биргер с Никой моют на кухне посуду. Точнее, моет Инна, а Ника вытирает, сменив за полчаса уже второе насквозь мокрое полотенце.
– Если честно, – говорит Биргер, – о независимых шаманах я знаю. Но, разумеется, о них категорически нельзя писать. Наверху их считают едва ли не шпионами мертвых – потому что независимые шаманы подрывают самое главное: монополию на пересечение Границы.
– Какая же это монополия? – говорит Ника. – Я слышала, есть специальные приборы, с ними туда-сюда ходят разные люди… ещётники, например.
– Приборы – сложная штука, – отвечает Биргер. – Их можно запеленговать, обнаружить, изъять. А независимые шаманы совершают трансграничные путешествия сами, без всякой техники. Они обладают умением, которое нельзя ни отнять, ни уничтожить.
– Жаль, что нельзя сделать про них репортаж, – говорит Ника. – Был бы потрясающий материал.
– Жаль, – кивает Биргер, – но все-таки я тебе скажу, что никто наверняка не знает, удается ли им в самом деле пересекать Границу. Всегда хватает хвастунов и сумасшедших, рекламирующих самые невероятные способы. Если о них и можно писать – то в стиле «Аллигатора».
ebooksa