– О! Нет, должен признаться, не имею ни малейшего представления.
– Примерно тысячу двести семьдесят градусов.
– О, мой Бог!
– По Цельсию!
– Великие небеса!
– Поэтому, как видите, – пошутила Клара, – моя прекрасная ваза прошла через серьезные испытания. Вам не кажется, что она прошла их достойно? Я не ставлю туда цветы. Она предназначена для другого. Я держу ее для чего-то очень особенного.
Клара говорила с таким жаром, что на священника пахнуло адским пламенем. Он продолжал говорить и обсуждать этот вопрос, так как молчание лишь увеличило бы его ужас, но с каждой минутой ему все труднее было вести эту светскую беседу, которая и без того продолжалась слишком долго. Преподобный мистер Каллинг встал.
– Как не жаль, но мне пора идти. Действительно пора. Не могу передать вам, как я рад видеть, что вы так здраво восприняли это печальное событие.
– О, не волнуйтесь обо мне. Будьте уверены, я переживу это горе.
Они прошли к передней двери и попрощались.
– Очень рада, что вы пришли, – сказала Клара. – Заходите еще.
Стоя у двери, она смотрела, как он садится в машину у обочины. Потом Клара заперла дверь и вернулась в гостиную. Она подняла со стола пакет и нахмурилась от негодования. Каспер кого хочешь доведет до бешенства! Конечно, экономить на чем-то нужно, но ее милый братец оказался форменным скупердяем! Пакет не только едва не разваливался! Он был послан еще и третьим классом. Наверное, Каспер заплатил всего несколько центов. Почтовые служащие редко утруждают себя вскрытием и проверкой отправлений, но, допустим, что в этот раз кто-то бы сунул туда свой нос! Это могло бы смутить кого угодно, мягко говоря.
Она взяла вазу с каминной полки и поставила ее на стол рядом с пакетом. Ее раздражение улеглось. На лице появилось выражение ностальгии. Открыв пакет, она начала пересыпать в вазу останки своего любимого супруга.
Краткие и простые анналы
Я снял сварочную маску и проверил серебристый шов, который, наконец-то остановил течь из радиатора батареи. Кто-то коснулся моей руки. Я поднял глаза и увидел Толстяка Карсона – наемного рабочего из ремонтной мастерской.
– Тебя вызывает начальник, Толанд, – сказал он.
Толстяк подошел к двери, открыл ее, а затем тщательно запер за нами, соблюдая официальную процедуру. Мы пошли по гулкому коридору, и я всю дорогу думал, где мог засветиться. Несколько раз меня уже вызывали к нему, но пока Бог миловал. Карсон оставил меня у двери кабинета Вибберли, я вошел и встал у стола по стойке «смирно». Слева от коренастого поседевшего Вибберли сидел крупный мужчина в темном штатском костюме. Я стрельнул на него уголком глаза и узнал Тома Глика – капитана полиции из моего родного городка. Он-то и засунул меня за решетку. Но без формы я его еще не видел.
– Сядь на стул, Толанд, – сказал Вибберли. – Закуривай, если хочешь.
Голос вроде бы звучал мирно.