– Благодарю вас, сэр.
Я сел на кончик предложенного стула и тут же прикурил сигарету. Под сварочной маской много не покуришь.
Вибберли открыл папку с документами, которая лежала на его столе. Я узнал свое личное дело – одна из фотографий, сделанных во время моего прибытия в тюрьму, была подколота к рыжевато-коричневой обложке. С нее выглядывал черноволосый суровый парень с крупными плечами, и в глазах читалось «а-шли-бы-вы-к-черту». Давно я не видел этого взгляда в своем зеркальце для бритья.
– Мы тут просматривали твои документы, – начал Вибберли. – Сначала ты казался неисправимым, но я заметил, что за последние тридцать месяцев к тебе не применялось никаких дисциплинарных воздействий. Несмотря на плохой выбор друзей, я могу сказать, что ты, наконец, взялся за ум. Хотя и немного поздно.
Мне было интересно, к чему он клонит. Глик, сидевший рядом, внимательно изучал дымящийся кончик своей сигареты. Вибберли закрыл папку, прочистил горло и пробуравил меня взглядом.
– У меня новость для тебя, Толанд. Полицейскими был подстрелен и серьезно ранен профессиональный вор по имени Денни Луалди. Перед смертью он перечислил полиции совершенные им преступления. В списке оказался сейф хлебопекарни Гарника, а пули, отстреленные из пистолета Луалди, совпали с теми, от которых погиб охранник у ворот. Не сомнения, что это была работа Денни.
Я почувствовал, как по моим венам пошла струя адреналина. Мне не сиделось. Я вскочил на ноги и, затушив сигарету, автоматически сунул окурок в карман.
– Тогда где те парни, которые должны освободить меня? Мне пришлось отсидеть три года, два месяца и семнадцать дней, и только потому, что меня якобы опознал Паук Хайнс – ночной сторож Гарника.
Вибберли положил ладонь на папку.
– Это делает тебя свободным человеком. Правительство приносит тебе свои извинения, но они вступят в силу завтра в полдень. И только тогда ты выйдешь за ворота.
Он указал на стальные двери в сорокафутовой серой стене, которые виднелись из окна его кабинета. Прозвучал губок, отмечавший конец рабочего дня.
– В таком случае, – сказал я, – если вам больше нечего добавить, мне хотелось бы повидаться с друзьями и собрать свои вещи.
Я пропустил слово «сэр», и он заметил это. Уголки его рта опустились.
– Капитан Глик хочет кое-что сказать тебе перед тем, как ты выйдешь из кабинета.
Вибберли встал и вышел, закрыв за собой дверь.
– Я думаю, ты уже мечтаешь о деньгах, которые можешь отсудить у департамента за ложный арест и незаконное заключение?
Громкий голос Глика заполнил кабинет.
– Я еще не думал об этом, но спасибо за идею.
– Так вот не делай этого, – произнес он.
Его тон был вялым и незаинтересованным.