Лицо Гарланда исказилось страхом. Его синие глаза расширились, когда он поднялся на ноги и сделал шаг назад.
Я уперла приклад винтовки в плечо и взяла его на мушку. Никогда в жизни мне не приходилось стрелять из винтовки. Но он-то этого не знал.
Он поднял обе руки, словно сдаваясь. Но при этом сказал:
— Отдай ее, Рэйчел. Отдай ее мне.
Я не ответила. Только выразительно повела стволом, чтобы он держался на расстоянии.
Очень медленно он опустил руки и протянул их к винтовке.
— Ты ею не воспользуешься. Ты сама знаешь, что не воспользуешься. Отдай ее мне, Рэйчел. Не заставляй меня с тобой драться.
Я смотрела на него, стараясь не показывать, как у меня дрожат руки.
— Не заставляй меня драться с тобой. Ты отдашь ее.
— Я… я знаю, как ею пользоваться, — проговорила я. — Держитесь подальше. Я вас предупреждаю.
С мгновение он колебался, взгляд его был прикован к винтовке. А потом рванулся за ней.
Я спустила курок. Винтовка рванула отдачей, заставив меня отшатнуться назад.
Гарланд издал резкий, захлебывающийся хрип и схватился за горло. Сквозь пальцы брызнула алая кровь.
Я выстрелила второй раз и увидела, как темное пятно стремительно расползается по его груди.
Он со стоном рухнул на колени. Кровь ударила из груди и шеи фонтаном. Тело его пробила дикая судорога, и он, замерев, опрокинулся на спину и остался лежать в луже темной крови. Остекленевшие глаза невидящим взором уставились в ясное ночное небо. Больше он не шевелился.
— Да! — Я взметнула кулак над головой. — Да! Да! Один готов, второй на очереди! Осталось прикончить его подельника. Почему бы и нет? Никто меня не осудит…
41
ТЫ ИЗБАЛОВАННЫЙ УБЛЮДОК
Два толстенных древесных ствола застыли, будто на страже, у поворота тропы. За ними тропа резко уходила вверх, поднимаясь к особняку.
— Чего-то ты притихла, — заметил Гарланд. — О чем задумалась?