В сарайчике я навел строгий порядок, и решил оборудовать небольшую мастерскую. В старом хламе даже отыскались старые ржавые тиски. Когда я открыл большой рундук, Мордан громко залаял. Я выглянул и увидел рыжего мужчину, лет сорока, в синем военном френче, он только что прискакал на лошади.
– Помещик Никитин Андрей Иванович?
– Да, это я.
– Становой пристав Самохвалов. Явился к вам по жалобе.
– Проходите…
– Сейчас коня привяжу. Пусть дворовые пока его напоят…
Пристав вразвалочку прошел во двор, удивленно осмотрев винт Архимеда.
– Чудная конструкция. Сами придумали?
– Нет, это Архимед придумал. Еще две тысячи лет назад.
– Иностранец?
– Грек.
– Вот и греки хоть на что-то сгодились… – улыбнулся пристав и тут же серьезно посмотрел на меня.– Собственно, Андрей Иванович, жалобица на вас вышла. От помещика Гарина. Самоуправствуете, крепостных его избили…
– Вообще-то они первыми набросились…
– Что-то у вас с ериком в займище какая-то непонятная канитель… В общем, предлагаю решить вопрос мирно. Если уж помещики будут враждовать – что же тогда с простого мужичья взять…
– Так я и предлагал помириться, а Гарин на меня крепостных натравил.
– Скольки пожалуете, чтобы утихомирить дельце?
– Что скольки? – не понял я.
– Рубликов? – плотоядно усмехнулся становой.– Рубликов двадцать пять дадите? Четвертной?
Ну ничего себе, во дела… местный участковый прямо в открытую денежку вымогает.
– Знаете, господин пристав, денежку-то я пожалую, но чтобы от Гарина больше никаких подвохов… передайте ему, чтобы прекратил дурковать.