– Придя сюда, ты оставила позади очень многое – родителей, родной город, всю свою жизнь. И тебе начинает нравиться Дым, я это вижу. Ты воспринимаешь то, чем мы тут занимаемся, так, как это не дано большинству беженцев.
– Мне тут нравится. Но может быть… у меня не получится остаться.
Дэвид улыбнулся.
– Понимаю. Послушай, я тебя не тороплю. Может быть, тот, кто подарил тебе это сердечко, появится, а может быть, нет. Может быть, ты к нему вернешься. Но пока… не могла ли бы ты кое-что сделать для меня?
– Конечно. Что?
Дэвид поднялся и протянул Тэлли руку.
– Я бы хотел познакомить тебя с моими родителями.
Тайна
Они стали спускаться с холма по дальнему склону, по крутой и узкой тропке. Дэвид быстро уводил Тэлли в темноту, без колебаний находя дорогу, хотя тропа была почти не видна. Тэлли оставалось только поспевать за ним. Весь день она получала удар за ударом, и вот теперь – это надо же! – ей предстояло знакомство с родителями Дэвида. Меньше всего она ожидала чего-либо подобного после того, как показала ему свой медальон и сказала, что проболталась насчет Дыма. Дэвид вел себя так, как не повел бы никто из ее знакомых. Может быть, потому, что вырос здесь, вдалеке от городских обычаев. А может быть, он просто был… другой.
Знакомые очертания холмов остались позади, в стороне возник крутой горный склон.
– Твои родители живут не в Дыме?
– Нет. Это слишком опасно.
– Из-за чего опасно?
– Отчасти из-за того, о чем я рассказывал тебе в первый день, в пещере на железной дороге.
– О твоей тайне? О том, что ты родился и вырос не в городе, а здесь, на природе?
Дэвид остановился, обернулся и посмотрел на Тэлли в темноте.
– Дело не только в этом.
– А в чем?
– Пусть они сами тебе расскажут.
Через несколько минут на темном склоне горы стал виден небольшой квадратик тусклого света. Тэлли поняла, что это окно и свет, горящий за задернутой темно-красной шторой. Дом, стоящий на склоне горы, казалось, наполовину зарылся в землю.