Мэдди укоризненно проговорила:
– Ты никогда не бывал в городе, Дэвид. Ты понятия не имеешь о том, как они изнежены. Они всю жизнь живут под колпаком.
– А она одна-одинешенька прожила девять дней, мама. Она выбралась из пожарища, когда рейнджеры палили цветы.
– Пожалуйста, прошу вас, – вмешался Эз. – Она же сидит здесь, рядом с вами. Верно я говорю, Тэлли?
– Верно, – негромко ответила Тэлли. – И мне бы хотелось понять, о чем вы говорите.
– Прости, Тэлли, – сказала Мэдди. – Но это очень важная тайна. И очень опасная.
Тэлли кивнула и уставилась в пол.
– Тут все опасно.
Некоторое время тишину нарушало только позвякивание ложечки, которой Эз мешал чай.
– Видите? – спросил Дэвид. – Она все понимает. Вы можете доверять ей. Она заслуживает, чтобы ей сказали правду.
– Все заслуживают этого, – тихо вымолвила Мэдди. – В принципе.
– Что ж, – выговорил Эз и сделал глоток чая. – Думаю, придется рассказать тебе, Тэлли.
– Что рассказать?
Дэвид сделал глубокий вдох.
– Правду о красоте.
Микротравмы
– Мы были врачами, – начал рассказ Эз.
– А если точнее – пластическими хирургами, – добавила Мэдди. – Каждый из нас провел несколько сотен операций. А когда мы познакомились, меня только что избрали в Комиссию по морфологическим стандартам.
Тэлли вытаращила глаза.
– В Комиссию красоты?