Золотая цепь

– Кстати, насчет Мэтью. – Джеймс поставил кочергу на место. – Люс. Ты знаешь, что Мэтью неравнодушен к тебе, а ты… ты не отвечаешь на его чувства.

Люси поморгала. Она не ожидала, что разговор примет подобный оборот, хотя этот вопрос они обсуждали с Джеймсом уже не в первый раз.

– Я не могу заставить себя испытывать романтические чувства к тому, к кому у меня нет подобных чувств.

– Я не сказал, что ты должна себя заставлять. Ты вольна сама выбирать себе возлюбленного.

– А кроме того, это просто блажь с его стороны, – добавила Люси. – Он не любит меня по-настоящему. Вообще-то, если говорить откровенно, мне кажется…

Она смолкла. В последние несколько дней, пока она наблюдала за выражением лица Мэтью и его блуждающим взглядом, у нее появилась некая теория. Но она не готова была делиться своими соображениями с братом.

– Не буду с тобой спорить, – тихо произнес Джеймс. – Но я боюсь, что Мэтью страдает… по каким-то причинам, непонятным даже мне.

Люси колебалась. Она знала, что должна высказаться по поводу способа, который выбрал Мэтью для облегчения своих страданий, но не могла заставить себя произнести эти слова вслух в разговоре с Джеймсом. Однако ее избавили от необходимости сделать выбор чьи-то шаги, раздавшиеся в коридоре. Открылась дверь, и на пороге появились родители; лица у них раскраснелись – видимо, потому, что на улице дул прохладный ветер. Тесса положила перчатки на марокканский столик, стоявший у двери, а Уилл быстро подошел к детям, поцеловал Люси и взъерошил Джеймсу волосы.

– Боже милостивый, – легкомысленно воскликнул Джеймс. – Чем вызваны такие бурные проявления нежности?

– Мы сейчас были у вашей тети Сесили и дяди Габриэля, – сказала Тесса, и Люси вдруг поняла, что глаза ее матери блестят слишком уж ярко. Тесса села на диван. – Бедные мои. У меня просто сердце разрывается, когда я думаю о Софи и Гидеоне.

Уилл вздохнул.

– Помню времена, когда Гидеон и Габриэль терпеть друг друга не могли. А теперь Габриэль не отходит от брата. Я так рад, что вы с Джеймсом не одиноки, Люс.

– Думаю, можно считать хорошей новостью то, что сегодня не произошло новых нападений, – заговорила Тесса. – Мы должны черпать в этом утешение. Весь этот кошмар скоро закончится.

Уилл сел на диван рядом с женой и привлек ее к себе.

– Сейчас я собираюсь поцеловать вашу матушку, – объявил он. – Спасайтесь бегством, если хотите, дети. А если нет, то мы можем сыграть в «Лудо», когда романтическая часть закончится.

– Она никогда не закончится, – угрюмо сказал Джеймс.

Тесса рассмеялась и подняла голову, чтобы Уилл поцеловал ее. На лице Джеймса отразилось раздражение, но Люси не обращала на родителей внимания. В ушах у нее звучали слова Джесса: «Злые силы твердо намерены причинять страдания Сумеречным охотникам и уничтожать их. Вряд ли это скоро закончится».

Ей стало холодно.

Утром в дом 102 на площади Корнуолл-Гарденс принесли огромную коробку, украшенную лентами. Посылка была адресована Корделии; Райза с коробкой поднялась в комнату девушки, и Сона последовала за ней.

– Подарок! – объявила Сона, когда Райза положила коробку на кровать. Сона тяжело переводила дыхание. Корделия с тревогой взглянула на мать, энергичную, еще молодую женщину, которой обычно не составляло никакого труда подняться на третий этаж. – Может быть, это от джентльмена?