Золотая цепь

Бриджсток, в свою очередь, разглядывал Корделию с выражением безграничного изумления на лице.

– Вы уверены, мисс Карстерс?

Корделия высоко подняла голову. Она прекрасно понимала, что скомпрометировала себя в глазах лондонского Анклава. Не просто скомпрометировала – ее репутации был нанесен непоправимый урон. Она знала, что никогда не выйдет замуж, и ей очень повезет, если ее будут принимать хотя бы в нескольких домах. Общество Сумеречных охотников более снисходительно смотрело на подобные проступки, нежели светское общество простых людей, но девушка, которая провела ночь с молодым человеком наедине, и тем более в собственной спальне, могла не рассчитывать на замужество.

– Разумеется, я уверена, – отрезала она. – Что именно из сказанного мной требует дальнейших разъяснений?

Бриджсток слегка покраснел. На лице Розамунды Уэнтворт появилось такое выражение, словно сегодня были ее именины, и она получила долгожданный подарок. На Джеймса Корделия не осмеливалась взглянуть.

Татьяна некоторое время не могла произнести ни слова, лишь молча брызгала слюной.

– Грейс, скажи им…

Грейс громко, отчетливо произнесла:

– Я уверена в том, что Корделия права. Джеймс не виноват в поджоге.

Татьяна взвыла. Это был жуткий звук, похожий на предсмертный стон животного.

– Ложь! – вопила она. – Если это сделал не Джеймс, значит, виновен один из вас! – Она ткнула пальцем в сторону «Веселых Разбойников». – Мэтью Фэйрчайлд, Томас Лайтвуд, Кристофер Лайтвуд! Один из них – поджигатель, я знаю это!

Люди снова принялись возбужденно переговариваться, несмотря на суетливые призывы Бриджстока. Хаос усиливался. Внезапно двери распахнулись, и в Святилище вошла Шарлотта Фэйрчайлд, Консул.

Это была невысокая, хрупкая женщина. Ее темно-каштановые волосы были собраны на затылке в простой узел, на висках серебрилась седина. Одета она была в белую блузку с высоким воротником и темную юбку. Все в ее внешности – от ботинок до очков в золотой оправе – было строгим и аккуратным.

– Прошу прощения за опоздание, – произнесла Шарлотта, без видимых усилий повысив голос, как женщина, привыкшая командовать целым залом возмущенных, шумных мужчин. – Я планировала приехать раньше, но мне пришлось задержаться в Идрисе в связи с необходимостью расследования пожара в Блэкторн-Мэноре, который произошел минувшей ночью.

– Я вам говорила! Я вам говорила, что они сожгли мой дом! – визжала Татьяна.

Шарлотта поджала губы.

– Миссис Блэкторн, я провела несколько часов, осматривая пожарище с отрядом стражи Аликанте. Среди руин мы обнаружили множество предметов, имеющих отношение к некромантии, а также вещей, заключающих в себе магию демонов. И то, и другое запрещено законами Сумеречных охотников.

Лицо Татьяны сморщилось, как клочок смятой бумаги.

– Мне нужны были эти вещи! – захныкала она каким-то странным, детским голоском. – Мне нужны были эти вещи, нужны, чтобы воскресить Джесса! Когда мой сын умирал, никто из вас даже пальцем не пошевелил, чтобы его спасти! Он умер, и ни один из вас не согласился помочь мне вернуть его! – Она обвела людей ненавидящим взглядом. – Грейс, почему ты не хочешь мне помочь! – пронзительно крикнула она и рухнула на пол.

Грейс пробралась через толпу и приблизилась к Татьяне. Она подала руку приемной матери, помогла ей встать, но лицо ее при этом было каменным. Корделия не заметила во взгляде девушки ни капли сочувствия.