Золотая цепь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Джейми, всем известно, что Бенедикт развел в Чизвик-хаусе целую стаю церберов.

– Не волнуйся, я верю тебе насчет цербера, однако тварь, которую ты там видел, вызвала вовсе не Татьяна, – поддакнул Чарльз. – В свое время поместье тщательно обыскали, но тебе просто не повезло. Ты наткнулся на единственного демона, которого упустили Сумеречные охотники.

– В этой оранжерее полно растений, которые используются в черной магии, – упорствовал Джеймс. – Наверняка кто-то из вас это заметил.

– Да, заметили, – признал Чарльз, – но, принимая во внимание серьезность обвинений Татьяны, никто не собирается поднимать шум вокруг нескольких кустиков белладонны, затесавшихся среди сорняков. Повторяю: если бы ты не проник на территорию без позволения хозяйки, ты не напоролся бы на демона.

– Передай Татьяне, что мы оплатим ремонт оранжереи, – устало произнес Уилл. – Должен признаться, вы действительно поднимаете много шума из ничего, Чарльз. Джеймс случайно оказался там, столкнулся с демоном, а дальше произошло лишь то, что должно было произойти. Ты предпочел бы, чтобы Джеймс оставил демона в покое, и тот отправился пожирать соседей?

Чарльз откашлялся.

– Давайте не будем отклоняться от сути дела.

Иногда Джеймсу с трудом удавалось вспомнить, что Чарльз являлся Сумеречным охотником, а не одним из сотен банковских служащих в котелках и мешковатых костюмах, наводнявших Флит-стрит каждое утро по дороге в Сити.

– Сегодня утром у меня состоялся долгий разговор с Бриджстоком…

Уилл выругался по-валлийски.

– Как бы вы к нему ни относились, он является Инквизитором, – изрек Чарльз. – И в данный момент, поскольку моя мать находится в Идрисе в связи с делом Элиаса Карстерса, я представляю ее здесь, в Лондоне. Когда Инквизитор говорит, я обязан его выслушать.

Джеймс вздрогнул. До сих пор он не связывал возвращение Шарлотты в Идрис с обвинениями, выдвинутыми в адрес отца Корделии, и сейчас удивился, почему это не дошло до него раньше. Он вспомнил, как случайно услышал разговор сестры и ее подруги в Кенсингтонских садах. Корделия сказала, что ее отец совершил ошибку. У нее дрожал голос.

– Пока что мне не рекомендовали применить к Джеймсу каких-либо мер наказания, – продолжал тем временем Чарльз. – Но, Джеймс… я бы посоветовал тебе не появляться поблизости от Чизвик-хауса и постараться по возможности избегать встреч с Татьяной Блэкторн и ее дочерью.

Джеймс сидел совершенно неподвижно. Стрелки старинных часов, медленно двигавшиеся по циферблату, напоминали ему кинжалы, которые нарезают на куски время.

– Позвольте мне хотя бы извиниться перед ней, – пробормотал Джеймс. Серебряный браслет жег ему запястье. Он сам не знал, кого имел в виду – Татьяну или Грейс.

– Ну-ну, Джеймс, – укоризненно заметил Чарльз. – Ты не должен вынуждать молодую женщину выбирать между тобой и матерью. Это некрасиво по отношению к ней. Грейс сказала мне, что если она выберет неподходящего, по мнению ее матери, жениха, Татьяна откажется от нее и перестанет считать ее дочерью…

– Ты едва ее знаешь, – резко ответил Джеймс. – Один раз проехавшись в карете…

– Я знаю ее лучше, чем ты думаешь, – заявил Чарльз мальчишеским тоном.

– Вы уверены, что говорите об одной и той же девушке? – удивился Уилл. – О Грейс Блэкторн? Я не понимаю…

– Ничего. Все нормально. – Джеймс не мог больше этого переносить. Он поднялся, застегивая пиджак. – Мне нужно идти – в Кенсингтонских садах осталась еще парочка уцелевших оранжерей. Дамы, закрывайте ворота понадежнее. Джеймс Эрондейл уже здесь, и он страдает от неразделенной любви!