Мертвые голоса

– Олли, мне это не нравится, – пробормотал Брайан.

Это правда был мамин голос? Возможно.

– Мама? – прошептала Олли.

У женщины в зеркале были кудрявые темные волосы, как у самой Олли. Только лицо рассмотреть не получалось.

Но голос над ухом произнес:

– Оливия, иди ко мне. Тебе грозит опасность, а времени мало.

Олли приблизилась. Женщина в зеркале прижала ладонь к стеклу, как будто это было не зеркало, а окно, сквозь которое они смотрели друг на друга. Брайан, весь в напряжении, стоял рядом. Олли нерешительно протянула дрожащую руку и прижала ладонь к отражению. Стекло было ледяным.

– Мамочка? – прошептала она с надеждой и отчаянием в голосе. – Что ты хотела сказать?

В это мгновение огонь в очаге ярко полыхнул, как будто в тусклое пламя подбросили сразу три бревна.

– Олли, Олли! – закричал Брайан. Но его голос доносился как будто издалека.

Разгоревшийся огонь осветил комнату, а заодно и лицо женщины.

У нее были синие губы и черный нос, черное платье и черная вуаль на волосах. Женщина улыбнулась Олли жуткой острозубой улыбкой.

Это ее они встретили в коридоре.

Это ее Олли видела в кошмарах.

Девочка попыталась отшатнуться, но пальцы с черными ногтями прошли сквозь зеркало, поймали ее с руку и сжали.

– Попалась, – выдохнула матушка Хемлок.

В охваченном паникой разуме Олли пронеслось предупреждение, услышанное во сне: «Не заходи в чуланы и не смотри в зеркало».

«Надо было слушать, что говорят». Олли готова была закричать от ужаса и обиды. «Мама, где же ты?» Она попыталась высвободиться из крепкой хватки. У нее за спиной начался какой-то шум, но Олли не понимала, что происходит. Ее пронизывал холодный страх.

Матушка Хемлок дернула Олли на себя. Ожидая удара о зеркало, она закричала и вскинула свободную руку, чтобы защитить лицо.

Но удара не последовало. Олли почувствовала, что ее тащат все дальше и дальше, пока наконец не упала лицом в грязный, дурно пахнущий ковер.