Под сводами пещеры заплескалось пламя факела. Из темени выткалась фигура Прохора Бугрина. Он приблизился к решетке, держа в правой руке горящую еловую ветку, а в другой – «наган».
– Что, попался? От меня, брат, никто не уходил.
В горле карябало. Вадим сглотнул, с опозданием подумал, что облюбованный булыжник сквозь ячею решетки не прокинешь.
– Как ты меня нашел?
– По следу, твою в… Утром увидел охранников порезанных. Весь лагерь вверх тормашками поставил. Забегали, стали искать… Дотумкали не сразу. Барченко что-то про лопарей гундосить начал: не они ли тебя вызволили? А я пригляделся, вижу: следы медвежьи. Но вот какая заноза: к селу пришел один медведь, а ушли двое. Откуда второму взяться?
Вадим сжато рассказал, как был уведен Черным Человеком и что произошло потом. Бугрин слушать слушал, но не верил.
– Баки заливать – это ты брось, на… твою… Все не так было.
– А как?
– Я хоть и не Пинкертон, но допетрил. Стакнулись вы с этим Черным Человеком и провернули дельце. А потом хабар не поделили, ты его и ухайдакал. Верно?
– Неверно! – Вадим ударился в новые объяснения, но и они не возымели действия.
Бугрин по-ковбойски покручивал «наган» на пальце.
– По революционным законам раскатать бы тебя прямо здесь… Говоришь, в ящике золотишко?
– Да. И без меня вы его триста лет откапывать будете. Пещера большая, завалило доверху.
Вадим преувеличивал, но для того лишь, чтобы отговорить Бугрина от самосуда и потянуть время. Надо, чтобы подоспел Барченко, вмешался. А там, глядишь, и Аристидис с Аделью подтянутся. Может, уже и Макар со станции вернулся – знатная была бы поддержка!
– С тобой кто-нибудь пришел?
– На друзей-товарищей надеешься? – Бугрин выпятил нижнюю губу в павианьей усмешечке. – Не надейся, они в селе, я их с собой не взял. Шпокну тебя, и никто не узнает… Что побледнел? А я и правда могу так сделать.
– Можешь, – ответил Вадим, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Но не стану. – Бугрин протолкнул между прутьев разомкнутые американские наручники «Пирлесс» – два браслета, соединенных цепочкой. – Надень и застегни. Тогда выпущу.
Вадим повиновался – надел браслеты на запястья, защелкнул. Бугрин поднял связку ключей, открыл решетку, и Вадим вышел из своего вольера.
– С освобожденьицем! – съехидничал Прохор Игнатьевич. – А теперь шпарь на выход!
ebooksa