Сидя перед очагом и потягивая оленью кровь из блюдца, в стиле мытищенских чаевников, нойд рассказал, что механизм указанного явления ему неведом. Меряченье зародилось в те старозаветные времена, когда на Кольской земле жили пещерные люди, которые не умели еще членораздельно разговаривать. По мнению Чальма, искусство вводить врагов в определенное психофизическое состояние досталось древним саамам от богов Верхнего Мира – в качестве оборонительной меры. Когда-то им владели многие, но сейчас оно доступно лишь нойдам.
Как уяснил Вадим, для успешного применения метода необходимы условия. Все дело – в звуке. Местность, где расположен Сейд, подходит идеально. С тех же стародавних времен на Могильном острове лежит базальтовая глыба. Если встать на нее и особым образом крикнуть, звуковые волны начнут расходиться во все стороны, отражаться от опоясывающей озеро горной цепи и таким образом резонировать. Однако для достижения нужного эффекта требуется еще один фактор – полярное сияние. Как оно влияет на психику человека и по какой причине без электризации атмосферы меряченье невозможно, Чальм растолковать затруднился.
– Но почему действует не на всех? – допытывался Вадим. – Меня только подташнивало, а Тала совсем не р-реагировал…
– Звери не поддаваться, – объяснила Аннеке со слов деда. – А ты… Ты тоже не поддаваться. Есть такая защита в голове, никто не знать почему. Она есть у тебя, быть у Черного Человека. Дедушка хотеть прогнать его с Сейда, кричать… но Черный Человек оказаться сильнее.
«Индивидуальная невосприимчивость», – записал Вадим и вспомнил слова Крутова о том, как «становилось не по себе, когда шаман свои песнопения заводил».
– Но таких людей немного, – добавила Аннеке. – Может быть, один на тысячу.
Лектор подустал, сидел, согбенный, тяжело дышал и слизывал с блюдца густеющие капли. Вадим просмотрел свои каракули, не нашел в них особенных откровений. Старик сказал немало, но не сказал ничего. С чем идти к Барченко?
– Послушай… Это надо изучить! Мы запишем твой голос на граммофонную пластинку, поставим в разных местах датчики, чтобы улавливать р-распространение волн…
– Элля! – выпрямился Чальм и бросил блюдце; оно покатилось. – Элля!
Вадим уже знал это слово. «Нет».
– Почему нельзя? Мы раскроем природу меряченья, поставим его на службу людям…
– Оно послужить во вред, – перевела Аннеке клекот нойда. – Люди с Большой земли – как злые дети. Они из любой вещи сделать оружие, которое нести смерть. А здесь не игрушка… Поэтому – элля!
Видя огорчение Вадима, Чальм сделал внучке знак и указал на большой плетеный туес, стоявший в углу.
– Дедушка благодарить тебя и твоих друзей-руши за то, что вы избавить саами от Черного Человека. Он делать вам подарок от всего нашего на- рода.
Вадим приподнял туес, тот весил фунтов тридцать. По бокам были приделаны шлейки – чтобы удобнее нести, взвалив на плечо. А что внутри? Вадим снял крышку. Туес оказался доверху наполнен серебряными самородками.
– Ничего себе! Откуда это?
– В нашей земле быть много запасов серебра. Но потом прийти… я не знать, как это по-вашему… люди, которые хотеть забрать все серебро…
– Добытчики?
– Да. Наверное, так, добытчики. Они много копать, много увезти, думать, что ничего больше нет. Но мы знать, где еще остаться серебро. Никому не показывать.
Эн-зэ, подумал Вадим. С точки зрения лопарского народа, эти светло-серые, отдающие холодом катыши мало что значат, но люди с Большой земли знают им цену.