– Саманта! Почему ты нас не знакомила?
– Потому что я кусаюсь, – говорит Ава, выскальзывая из-за стола. – Так что, можно сказать, с ее стороны это акт нереального милосердия.
Когда она встает, зайки кажутся рядом с ней карлицами.
– Ты куда? – слышу я свой голос.
Она снимает очки-сердечки и небрежно бросает на стол. Смотрит – сначала на заек, потом на меня.
– На воздух, – говорит она. – Просто подышать хочу.
– Подожди, я с тобой, – я пытаюсь выбраться следом, но зайки не пускают – Кэролайн плюхается на сиденье рядом со мной, а Кира напротив – и сразу же хватает меня за руки – очень крепко – и пытается привести в порядок мои мокрые волосы, осыпая пулеметной очередью вопросов:
– А он был секси? – к нам присоединяется и Виктория.
– Зайка,
– Ну извините, что я не хочу ковыряться и спрашивать, не боялась ли она, что он оторвет ей голову?
– О господи, Саманта, а ты боялась?
– Может. Не знаю, – бормочу я, но они меня не слушают, наперебой задавая вопросы, но уже не столько мне, сколько друг дружке.
Я наблюдаю за Авой в треснувшее окно. Она стоит рядом с Элеанор. Они… разговаривают. Разговаривают? Я вижу, что Элеанор шевелит губами, выглядит это так, будто она говорит. Ава как будто слушает, но выражение лица у нее ледяное. Я чувствую, как у меня внутри все проваливается, а в груди поднимается волна паники. В этот момент Ава отворачивается от Элеанор и ловит мой взгляд.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга.
А потом она уходит. Идет к выходу с парковки.
– Ава, подожди!
Я перелезаю через Кэролайн и бегу к дверям закусочной, толкаю вертящуюся дверь.
Снаружи никого, если не считать кучки бомжей и Элеанор, глядящей на меня, склонив голову набок, с сочувственной, заинтригованной улыбкой.
– Все в порядке, Саманта? – спрашивает она.