Зайка

– Зайка, слава богу!

– Мы тебя обыскались!

Это Кэролайн. И Кира. В стенах этого места они выглядят так же странно и неуместно, как пасхальные яйца в адском котле. Словно два олененка, заблудившихся в страшной, темной чаще среди клыкастых теней. При виде них мое сердце запинается и падает.

– Я…

– Мы уже собирались звонить в полицию.

– Или в охрану кампуса, или еще куда-нибудь!

– Но потом Элеанор такая: «Не волнуйтесь за Саманту, это же Саманта. Она не такая, как мы, она бывалая». Вот мы и не стали…

Кексик бросает взгляд в окно и машет. Я оборачиваюсь и вижу снаружи Элеанор и Викторию. Они стоят у внедорожника Элеанор и заглядывают в треснувшее окно закусочной.

Слава богу, ты в порядке, беззвучно произносит Элеанор и прижимает ладони к груди. Виктория просто пялится на меня с открытым ртом, как рыба, и молча хлопает ресницами.

– Мы же писали тебе, – говорит Кэролайн.

– По меньшей мере тысячу раз!

Они смотрят на Аву так, словно только в этот момент впервые ее заметили. Разглядывают ее темную одежду, ее вуаль, руки в ажурных митенках, как она сжимает сигарету с таким видом, словно с легкостью могла бы выколоть ею глаз. Причем с радостью. А потом снова смотрят на меня.

– Так что случилось? – спрашивает Кэролайн. – Ты была с нами, а потом просто раз, и… пропала.

– Будто тебя… похитили… или вроде того, – говорит Кира, украдкой поглядывая на Аву, и натянуто, неуверенно улыбается. – Мы не знали.

– Мы очень испугались за тебя, – добавляет Кэролайн.

– Да, очень испугались, – кивает Кира и снова неуверенно смотрит на Аву.

Та в свою очередь не сводит с нее глаз и смотрит так многозначительно и угрожающе, что Кира отворачивается, прижав пальцы к щеке.

– Что же случилось, Зайка? – спрашивает Кэролайн.

– Да, Зайка, что случилось?

Объясни, пожалуйста, как все это понимать.