Как старого знакомого или любовника. Так его целовала жена по утрам перед тем, как убежать на работу. Так, наверное, могла бы сама Натали целовать своего Сержика.
– Ах, видели бы вы себя, Дмитрий!
Сатурова подвинула к их столику свободный стул, уселась – совсем рядом с Димой, так, что касалась его руки острым локотком. Руки-веточки взмыли над причудливо уложенной прической в по-театральному преувеличенном восторге:
– Отец и дочь такие милые, такие чудесные!
Дима ее радости совершенно не разделял.
– Что ты тут делаешь? Вы же в другом районе живете.
– Дмитрий, ну что вы… Вот, просто решила погулять, сорвалась с работы и – сюда.
– А муж-то в курсе?
Захлопали искусственные ресницы, выпучились ярко-зеленые глаза, которые делали Натали похожей на куклу… или мать куклы. Сатурова обмахнулась лисьим хвостом, невзначай продемонстрировав Диме глубокое декольте, из которого наружу выпирали плотно набитые силиконом полушария.
– Муж?.. Муж – объелся груш, Дмитрий…
Сатурова облизнула перепомаженные губы, не отрывая от него взгляда.
– Знаете, Дима, вы такой смелый, такой решительный… И вместе с тем в вас столько любви и заботы… Из вас получится замечательный отец для маленькой.
Ему этот дурацкий спектакль надоел:
– Прекрати.
– О чем вы, Дима? Не понимаю…
– Все ты понимаешь. Прекрати нас преследовать. – Он встал, махнул рукой дочке. – Пойдем, Настя!..
На прощание положил ладонь на плечо Сатуровой и сжал – так, что та тихонько ахнула от боли.
– Очень надеюсь, что больше не увидимся. Сергею привет.
Когда они спустились по эскалатору на первый этаж, Настёна дернула отца за руку.
– Па?