Голоса из подвала,

Тот продолжал, как будто не расслышал вопроса:

– А я ведь таким дураком был, Димон, не поверишь. Жена, четверть века вместе, двое детей уже взрослых. А как Наташку встретил – развелся, бросил, все бросил, всех… Седина в бороду – хрен в ребро. Типа как молодой еще.

– Ну… бывает.

– Женился вот, снова. А ей через год ребеночка захотелось. Только хрена с два у нас получилось: вместо ребеночка – на пятом месяце выкидыш. Говорил же Наташке – на хер твои диеты, веганство гребаное. Тапки там…

«Да что ж он пристал-то со своими тапками?!»

– А у нее кукуха поехала, Димон, ты понял? На этой вот почве… Мы ж до этого часто летали, путешествовали типа, туда-сюда, всю Азию облетали – у япошек были, у китаез, у тайцев этих чертовых. Полный фарш, Дима.

Дима вдруг ясно осознал, что же все-таки в квартире было не так. По большому-то счету, конечно, не так было вообще ВСЕ, но при этом – кое-чего из того, что запомнилось еще по первому визиту, теперь не хватало.

Механические часы. Он слышал стук их маятника прежде. А сейчас в комнате было тихо, как… Как в гробу.

Дима вытер пот со лба. Если в прошлый раз он просто чувствовал себя неуютно на чужой территории, то теперь ему хотелось сейчас же взять и уйти, не слушая бредни старого толстого алкаша.

Сатуров едва заметно шевельнулся в кресле.

– Окику эта… Наташка решила, что она не одна такая. Что можно повторить, с другой куклой. С любой куклой. Ты как, Димон, всекаешь?..

Дима промолчал.

– Это как тапки, Димон, – хрюкнул Сатуров из темноты.

Заворочался, как будто в кресле сидел и не человек вовсе, а здоровенный неуклюжий боров. Клыкастый кабан размером с крупного медведя.

– Понимаешь, Димон. Не важно, какие тапки твои, если их много, то можешь надеть любые… Так и тела, всекаешь? Тела как тапки! – Он опять хрипло хрюкнул, что, видимо, следовало принять за смех. – Души могут менять тела, если очень захотят. Войти в тело куклы… или в тело ребенка.

* * *

Вера разогревала завтрак для себя и дочки, когда лежавший на столешнице мобильник ожил. Вздохнув – отвечать не хотелось, – она все же нажала пальцем на экран. Звонок был не первый за это утро, но первый – со знакомого номера.

– Да, Наташа, привет…

Сидела спиной к входу, слушала, о чем говорила Сатурова. Не слышала и не видела, как кто-то подкрадывается к ней сзади – пока холодные ладони не закрыли ее глаза.

– Ма-ма!

Вера чуть с табурета не упала от неожиданности. В тот же миг раздался радостный визг и смех Настёны. Вера повернулась к дочке, но поздно. Топ-топ-топ – и маленькая тень скрылась в детской.