Перфоратор вгрызался в стены дома. Мысль о лыжной палке сверлила мозг. И лишь плед, заботливо накинутый на плечи сыном, прогнал шепот из головы.
– Сыночек, – проговорил Шмелев, – где твои очки?
– Они под подушкой, па.
– Куда ты? – вскрикнула Диана. Муж оглянулся. Сверкнули стекла в красной ретро-оправе.
– За телефоном, – сказал Шмелев, распахивая дверь.
И увидел вэйфэеров.
Он так и не вышел из комнаты. Постоял немного, подергиваясь. Снял с себя очки, отшвырнул их в угол. Захлопнул дверь и вернулся к родным на подгибающихся ногах. Рухнул в постель. Диана легла возле него. Ее сотрясали рыдания. Муж мелко дрожал, и струйка слюны стекала по его щеке. Ни он, ни она не заметили, как Максим укрыл их одеялом и сам протиснулся между ними.
Там, в парилке, они и лежали втроем, прислушиваясь.
Свое место
За полдень, после сытного обеда, молодежь пропала в саду. На столе все свое, с теплиц да грядок, – вот Галина и пошла хвалиться перед сыном и невесткой хозяйством. Показала обустройство теплицы, розочки, подросшие за год кусты ежемалины, саженцы которых Люба подарила, а потом Евгений спросил про яблони, и вся троица скрылась из вида в зарослях на дальней стороне участка.
– Это надолго…