Голоса из подвала,

22
18
20
22
24
26
28
30

Влад захотел заткнуть физрука, вогнать ему в глотку свисток. Эти комментарии были явно излишни.

– А где он сейчас?

– В земле сырой, – вздохнул физрук. – Его пристрелили дружки два года назад.

«Так что же, – соображал Влад, поднимая гантели, – я превращаюсь в призрака? Но призраки не ломают кадыки кулаками. В зомби? Как для зомби, у меня чертовски хороший аппетит и стояк. Тогда, выходит, я каким-то способом материализую живого Климентова, чья душа заточена в этом подвале, исчезая сам, попадаю в его разум и руковожу им…»

Насчет «руковожу» у Влада были некоторые сомнения.

Но после часа тренировок тело послушно двинулось по институту, и встречные девушки хмыкали, озираясь.

Фурлетов ездил в свой район на пятом троллейбусе. Буха́л в гаражах с мужиками. Но домой шел сам, пошатываясь и матеря уличных котов. Маршрут пролегал через поросший кустарником стадион, такой изолированный, что впору было возомнить: Господь лично способствует мести.

Под трибунами гнила листва и попадались дохлые псы. Туда Влад сволок Фурлетова. Фонарь с Бэтменом на корпусе озарял тонким лучом белое лицо врага. Подонок все никак не очухивался, и Влад испугался, что удар пистолетной рукоятью в висок прикончил его. Но вот Бибоп шевельнулся, с трудом расклеил веки. Взор уперся в алчный глазок дула. Переместился на Влада.

– Ты кто?

– Минотавр.

Фурлетов, хоть и учился на историка, в греческой мифологии был профаном.

– Кто? Какого хера, брат? Че тебе надо?

– Мне нужна справедливость, – высокопарно ответил Влад.

– Ты вообще в курсе, кто мой отец?

– Ага. Тыловая крыса. Ссыкло из военкомата.

Фурлетов кашлянул и неожиданно согласился:

– Ну так и есть. Но мы-то не такие, а? Мы с тобой сумеем добазариться? Чего хочешь, скажи.

– Хочу, чтобы ты извинился.

– Я извиняюсь, конечно.

Фурлетов попытался встать. Влад рявкнул: