В такие дни пузырек словно бы притягивал ее взгляд, так что Саре пришлось попросить Доротею спрятать его от греха подальше.
Казалось, шепот поднимается по стенам, ползет по потолку и по ней самой, словно многоножка.
Она вздрогнула и окончательно проснулась, не сразу сообразив отчего.
В темноте было не понять, который час. Ставни не пропускали свет. Может, Сара проспала час, а может, и все семь.
От духоты во рту пересохло. Сара потянулась за кувшином с водой на прикроватном столике.
Шепот заставил ее замереть, по телу побежали мурашки.
– Кто здесь? – спросила она. В ушах гулко стучала кровь.
Голос звучал шершаво, слова царапали воздух. Сара нащупала рукоять кинжала.
Ночью его тяжесть в руке успокаивала, сейчас же он вдруг стал неподъемным.
Призвав на помощь всю смелость, Сара вскочила с постели и обыскала углы каюты. Пусто. Компанию ей составляла лишь луна, оскалившаяся за рваными краями облаков.
Сара бросилась к двери и распахнула ее.
Мерцавшая в нише свеча освещала пустой коридор.
– Уходи! – потребовала Сара, зажимая ладонями уши.
Свободы. Она едва не произнесла это слово вслух. Чуть не прокричала его. Ходить куда пожелаешь и чтобы никто и ничего не запрещал. Чтобы самой решать, как прожить день. Заниматься тем, чем нравится, не боясь осуждения, и быть такой матерью, какой хочется, а не такой, какой приходится.