Ларм зыркнул на него:
– Он требует возмездия.
– А я говорю, что ничего не делал. Ты без доказательств отправляешь меня драться с медведем. Где ж тут справедливость?
Ларм почесал подмышку, очевидно жалея, что не успел вовремя уйти спать.
– И чего ты хочешь? – спросил он.
– Драться на ножах.
Арент внутренне похолодел. Почему Вик нарушает уговор? В драке на ножах поддаться гораздо сложнее. И крови будет гораздо больше.
Угольно-черный глаз боцмана буравил его взглядом.
– Что скажешь, солдат? Так справедливо?
– Ладно, давай на ножах, – согласился Арент, не зная, как отвертеться. – Когда?
– В сумерках, как станем на якорь. – Ларм покачал головой. – Два никчемных болвана. Я только порадуюсь, когда один из вас подохнет.
44
Паства недоуменно переговаривалась. Собравшиеся у грот-мачты ждали пастора, а он все не появлялся. Изабель пошла его будить, но койка оказалась пуста.
Начинался холодный дождь. Солнцу недоставало сил прорваться сквозь темные тучи.
В толпе шептались, что это дурное предзнаменование.
Сара стояла рядом с Кресси и Лией и наблюдала за нараставшим вокруг беспокойством. Ночью с ней разговаривал дьявол. С ней, с Лией, со всеми этими людьми. Судя по виноватым выражениям лиц, они тоже подверглись искушению.
Неужели их подбивали на то же самое?
Она посмотрела на палубу за грот-мачтой. Матросы следили за ними хищными взглядами. Кто из них пришел сюда, ожидая увидеть среди паствы генерал-губернатора? А кто подумывал о том, чтобы его убить? Что им посулили за это? Похотливые взгляды так и липли к Кресси и Лии, и Сара догадывалась, каким был ответ.
Йоханнес Вик сидел на баке. Странно, что он выбрал это место. Проповедь он бы оттуда не услышал, но зато хорошо видел всех пассажиров.