– Кто его пособник? – пробормотал генерал-губернатор, сличая список с корабельным манифестом. – Где ты скрываешься, дьявол?
Неожиданно он увидел некоторые буквы в новом свете, и глаза его изумленно расширились. Две недели он вглядывался в эти листки, не замечая разгадки, которая лежала на поверхности. Как же он упустил столь очевидное?
– Дело не в Причуде, – проговорил генерал-губернатор слабым голосом, дрожащей рукой провел по бледному лицу и посмотрел на встревоженного капитана стражи. – Проводи меня до кают пассажиров, Дрехт.
Дождь стучал по деревянной обшивке, пытаясь пробраться внутрь. Корабль мерно вздыхал. Он теперь был не тот, что до шторма. Скрип превратился в треск, а спутанные снасти напоминали обрывки паутины.
Прочность была лишь иллюзией, как и все на этом корабле. Люди пустились в плавание на громадине из досок и гвоздей, понадеявшись, что сила духа поможет им добраться домой целыми и невредимыми. Но враг одним взмахом руки показал им, какими глупцами они были.
Капли дождя стекали с длинного носа и острого подбородка генерал-губернатора. Он смаргивал воду на ходу. Капитан стражи едва за ним поспевал.
– Жди здесь, – велел генерал-губернатор у двери в пассажирскую галерею.
– Ваша милость, я не…
– Жди здесь! Позову, если понадобишься.
Дрехт поджал губы и, неуверенно переглянувшись с Эггертом, встал с другой стороны от красной двери. Поправив для виду кирасу, генерал-губернатор вошел в галерею. Дрехт выхватил шпагу и клинком придержал дверь, чтобы слышать, что там происходит.
Генерал-губернатор постучался в одну из кают.
Тишина.
Он снова постучал, потом кашлянул.
– Это Ян Хаан, – почтительно произнес он заискивающим тоном, будто торговец коврами. – Вы меня ждали.
Дверь приоткрылась. В сумраке виднелся чей-то силуэт в углу. Пламя свечи не позволяло разглядеть лица, но, как только Ян Хаан вошел в каюту, длинный палец оттолкнул свечу подальше.
– Я так и знал, – грустно сказал генерал-губернатор.
Дверь за ним закрылась.
Над темными океанскими водами вспыхнуло зловещее око восьмого фонаря.
61
Со своего поста Дрехт с возрастающим отчаянием глядел на восьмой фонарь по правому борту. Ему случалось проигрывать сражения. Враг превосходил его числом и вынуждал отступать, но еще никогда не было такого, чтобы он не мог оценить силы соперника, его намерения или условия капитуляции.