К лицу Арента приблизился окровавленный нож: грубо выстроганная деревянная рукоять, тонкое лезвие, такое хлипкое, что вот-вот переломится.
Арент ощутил на щеке прикосновение холодной стали.
Он дернулся, пытаясь отвернуться.
Лезвие скользнуло по шее вниз. Сквозь повязки слышалось хриплое дыхание. «Мертвецы не дышат», – торжествующе подумал Арент.
Лезвие уперлось Аренту в живот и неожиданно замерло. Прокаженный принюхался. Потом вдохнул еще раз, посильнее, будто не веря своему нюху. Его рука скользнула в карман Арента и вытянула оттуда четки. Прокаженный склонил голову набок, восхищенно уставился на бусины и издал уже знакомый Аренту звериный рык.
Потом пристально поглядел на Арента. Зашипел.
Задул свечу и исчез.
59
Сара, играя на арфе для Лии, Доротеи и Изабель, и без стука в дверь догадалась, кто подошел к каюте. Тяжелые шаги Арента по деревянным половицам перекрывали звуки арфы.
Сара распахнула дверь. Вид Арента красноречиво говорил о тяготах, выпавших на его долю за эти дни. Со лба и из зашитой раны на руке сочилась кровь. Кожа на запястьях была содрана. Он насквозь промок в вонючей воде, а по измученному лицу было видно, с каким трудом он донес сюда туго набитый мешок.
Доротея, Изабель и Лия, не выпуская из рук кружек с вином, тоже вышли из каюты.
Арент бросил свою ношу на порог и хрипло сказал:
– Сэмми был прав насчет Воса.
– Он вор? – спросила Сара.
– Да.
– Это Причуда? – Сара оглядела мешок.
– Нет, – ответил Арент. – В этом Сэмми ошибся. Вот что украл Вос.
Арент пнул мешок, и на пол высыпалась серебряная утварь, кубки, диадемы, драгоценные камни, золотые цепи и изящные украшения.
Кресси уставилась на сверкающие у ног драгоценности:
– Вос говорил, что скоро разбогатеет. – Она опустилась на колени и жадно запустила руку в груду сокровищ. – Так вот что он имел в виду.