Если она сейчас пойдет к ним, они ее запрут.
Бугимен знал, как глубока ее любовь, и воспользовался этим, чтобы добиться своего, и теперь Тара была в ловушке, она принадлежала ему так же, как и Лиза. Теперь ей придется сделать то, что он сказал, независимо от того, насколько отвратительными и гнусными были его требования. Свободной воли больше не существовало, и выбор был отнят у нее ее собственной рукой, не меньше.
Горе, которое она тогда испытала, было не только душевным, но и физическим. Руки душили ее, ножи вспарывали живот, ногти выковыривали глаза, а грязные, злобные пальцы гладили мозг. Вот каково это – быть собственностью. Быть рабом, подвергаться домогательствам, быть собакой, которую пинают, оскорбляют и травят из-за ее собственной неспособности делать что-либо, кроме как повиноваться. Слепое, неразумное повиновение. Она мылась, скреблась и дезинфицировалась, но никогда пятно от того, что она сделала и что еще сделает, не станет чистым.
Жизнь Тары была трагедией.
Зверством.
И в ее собственном сознании была зловещая правда:
И тогда она поняла, что выбора действительно нет. Да, ей придется сделать то, о чем он попросит, но она сделает это, зная, что это приблизит ее к нему и к Лизе.
Сегодня вечером, разговаривая по телефону, он почти съежился, когда услышал в ее голосе подавляющее превосходство. Как и все мужчины, он был маленьким мальчиком внутри, и как только вы контролировали этого маленького мальчика внутри, вы контролировали мужчину снаружи.