На это кузен изменился в лице, заявив, что не позволит себя шантажировать и понукать, словно он ее раб. На это Кейт вскинула бровь, напомнив ему о письме в столицу, и тот сразу же сник. Побрел наверх по лестнице, а я подумала, что Кейт Истром заполучила еще одного верного прислужника в семье Уилсонов.
Как именно она давила на Илейн, я еще не знала. Но, опять же, мне было совершенно все равно.
Дальше я их уже не слушала и присоединяться к ним за завтраком не стала: подобное сборище ядовитых змей мне ни к чему. Вместо этого отправилась делам, которых в отсутствие Уны скопилось очень много.
На миг промелькнула мысль с утра пораньше съездить к Делавейрам и проведать Грома, а заодно и поговорить с Роганом о Надин Остин, которая стала в открытую мне угрожать.
Но тут прискакал работник с ранчо, привез записку от Рогана, в которой тот просил меня ни в коем случае не выходить сегодня из дома. Вернее, из дома-то выходить можно, но за пределы «Поющей Ивы» – ни ногой.
Вот-вот начнется Большая Охота, поднимается весь Ровердорм, так что в лесу будет небезопасно.
Вместо этого Роган приедет ко мне сам. Не сейчас, а позже, когда все закончится.
И я решила его послушать. Затем еще и разыскала сестру в библиотеке, где она выполняла очередное тетино задание, и показала письмо, дождавшись от нее кивка.
Тетя Прим еще спала. Этим утром она выглядела значительно лучше, чем в предыдущие дни, но вряд ли ей было настолько хорошо, чтобы отправиться куда-то по делам.
Я же долго поливала огород, потому что некому было это делать – Патрик с Донахью тоже отправились на охоту, укатили на повозке следом за коляской Уилсонов.
Закончив с грядками, выпустила гусей и покормила кур, после чего ушла возиться с цветами в оранжерее. Иногда, разгибая спину, прислушивалась к отдаленному шуму – стуку колотушек и окрикам загонщиков, а еще лаю собак – то нарастающему, то удаляющемуся.
Тут мимо распахнутой двери в оранжерею с гордым видом прошествовала рыжая курица. Но птичник я закрывала – в памяти отложился тот момент, когда я задвигала скрипучую щеколду, подумав, что надо обязательно ее смазать.
Это означало, что Лиззи все же не усидела дома. Возможно, сестре снова досталось от тети – той что-то не понравилось в тетрадке сестры – и Лиззи спряталась от нее в курятнике.
Вздохнув, я вышла из оранжереи и отправилась к птичнику, с удивлением ощущая, как с каждым шагом меня все сильнее и сильнее охватывает тревога. Сердце сжалось от необъяснимого предчувствия – причем плохого, – и я закрутила головой, пытаясь понять, что именно меня так тревожит.
Что пытается донести до меня внутренний голос?
Но все было спокойно, если не считать того, что кавалькада всадников, сопровождаемая собачьим лаем, неслась вдоль самой кромки виднеющегося вдали леса.
Я повернула голову и прищурилась, подумав, что смогу разглядеть среди охотников и ярко-синюю амазонку Кейт Истром.
Но увидела совсем другое.
…Белый волк выскочил из леса и гигантскими прыжками понесся через луг в сторону «Поющей Ивы». За ним с громким лаем летело с десяток собак, а через пару минут из леса показалась и кавалькада.
Дюжина всадников, но я не стала рассматривать, есть ли среди них Кейт Истром или нет, – белый волк был уже близко. Миновав луг и распугав пасшихся на нем лошадей, совсем скоро он оказался на территории поместья.