– Быть может, Примула Уилсон заметила что-то подозрительное? Ваша тетя, Мира, всегда отличалась зорким глазом и крайне трезвым умом.
На это Азалия Уилсон скривилась, а я подумала, что так просто упечь тетю Прим в богадельню у нее не получится – в Ровердорме найдутся те, кто будут свидетельствовать против ее слов.
– Тетушке с самого утра нездоровится, – покачала я головой, – и она провела весь день в кровати. Два часа назад я уговорила ее выпить успокаивающий отвар, так что, скорее всего, тетя Прим проспит до завтра. Что бы ни случилось в «Поющей Иве», она вряд ли сумеет вам помочь. И все-таки, что произошло?
– Кое-что произошло, мисс Мира! – покивал начальник жандармерии, затем нервным жестом пригладил усы. – Такого давно не случалось в Ровердорме!
– Кого-то убили? – с деловым видом поинтересовалась Нэнси, на что Марион ахнула.
– Ну, убийства у нас не такая уж и редкость, – качнул седеющей головой городовой. – Вот, на прошлой неделе была пьяная драка в кабаке. Итог – два трупака, вчера только похоронили последнего. Зато этой ночью произошло аж несколько нападений диких зверей, и, к сожалению, трупов у нас прибавилось на целых три…
– О Боги! – ахнула Марион, а мы с Нэнси растерянно переглянулись.
Такого в Ровердорме на моей памяти не случалось.
– Медведь-шатун, – возвестил Спиннер. – Тот самый, из лесов под Ольсеном. Наверное, вы о нем слышали. Хотя это могли быть и волки – говорят, у нас видели белого и матерого. Но скоро мы всех их отловим, потому что его светлость герцог Кавингтон вызвался лично организовать охоту…
Тут начальник жандармерии замялся, заявив, что это не относится к делу.
– И все-таки, что случилось в «Поющей Иве»? – вновь поинтересовалась я, хотя не отказалась бы послушать про его светлость герцога Кавингтона.
– Кража! – с торжественным видом возвестил Арчибальд Спиннер. – И кража не простая, а настоящая, вероломная! Похищены драгоценности на огромную сумму! – После его слов тетя Азалия покачнулась и схватилась за стену. – Пропало бриллиантовое ожерелье графини Астон, причем прямиком с ее шеи. Бедняжка разбита горем – ведь это был подарок ее… гм… покойного любовника.
Кража, по словам Спиннера, произошла после ужина, когда гости разбрелись по дому. Но графиня хватилась пропажи не сразу – только после того, когда все проследовали в бальный зал, но не смогли танцевать по причине похоронной музыки.
К тому же графиня Астон не знает, когда именно пропало ее ожерелье, заявив, что последние полчаса она провела словно в тумане – передвигалась по дому, говорила с гостями, а голова совсем не работала. Это могло быть следствием того, что ее чем-то опоили во время еды или же на нее было произведено магическое воздействие.
Возможно, во всем замешана именно магия, возвестил Арчибальд Спиннер. Но раз Примуле Уилсон нездоровится, то пока что и попросить некого…
– Я могу посмотреть, – произнесла Нэнси.
Кинула на меня взгляд, но я покачала головой. Никто не должен знать, что я обладаю магическим даром – слишком рано было выкладывать свои козырные карты.
– Мы уже вызвали магистра Герена из Ровердорма, – добавил начальник жандармерии. – Он вот-вот прибудет. Думаю, его заключение вполне устроит следствие.
Потому что впереди Уилсонов ждало именно оно – следствие. Ожерелье исчезло, и напрасно слуги, а потом и приехавшие жандармы осматривали комнаты, а люди Арчибальда Спиннера опрашивали слуг с гостями.
Надежда на то, что это случайность и ожерелье найдется само по себе, была совсем уж призрачной.