С тех пор миновало больше полутора сотен лет, но пропасть между захватчиками и исконными племенами до сих пор была все так же глубока.
Местные народы обладали необычной магией, но изучить ее жителям Элайра не представлялось никакой возможности, потому что история их отношений была написана кровью.
Правда, Элайр пытался загладить свою вину.
Коренные народы могли свободно перемещаться по территории королевства – жить и работать без каких-либо ограничений. Их детей охотно брали в местные школы и академии, даже существовали особые стипендии для исконников. Но с одним условием – те должны были строго соблюдать законы и чтить Богов Элайра.
В этой части королевства лед тоже тронулся – племя айваро вышло из резервации и стало селиться в окрестностях Ровердорма. Семья Йерсена как раз принадлежала к таким переселенцам, и Тайлор был рад тому, что его отец взял Кима на работу.
– Не буду, милорд, – отозвался управляющий, затем по просьбе Тайлора продолжил рассказ о «Поющей Иве» и связанной с ней легендой.
Оказалось, на территории соседнего имения находилось необычное дерево, посаженное еще далекими предками Кима. Когда ива выросла, то, по словам управляющего, в нее вселились духи племени. Если те были довольны, они пели своим детям, играя листвой и ветвями ивы.
Но дерево замолчало, когда на эти земли пришли люди Элайра. Ива не пела много лет – потому что айваро переселились со своих земель в резервацию. Впервые после долгого перерыва ива подала голос тогда, когда рядом с ней было выстроено имение Уилсонов, а в доме поселилась маленькая Прим.
Примула Уилсон, чьи предки по материнской линии были из племен чикотто и айваро.
Затем сын Инея Уилсона взял себе в жены хорошую женщину из Ольсена – и ива тоже ее одобрила.
– Если хозяйка дома счастлива, то дерево расцветает и поет песнь предков каждое лето, – добавил Ким.
– И что же, это происходит и поныне? – удивился Тайлор, решив, что не откажется взглянуть на местную диковину.
– Увы, милорд! Ива молчит вот уже почти шесть лет. Как раз с тех пор, как умерли хозяева Уилсоны. Две их дочери остались сиротами, а дом перешел во владение столичной родни. После этого дерево предков ни разу не подавало свой голос.
Слова о столичной родне Ким произнес таким тоном, словно выругался, и Тайлор заинтересовался событиями шестилетней давности. Ему захотелось узнать, имеет ли под собой неприязнь Кима основание, либо это обычное отношение в Ровердорме.
Орден Святого Презрения к Столичным, как называл его Люк.
Тайлор принялся расспрашивать Кима о «Поющей Иве», но управляющий словно язык проглотил. Это означало лишь то, что момент откровения прошел, и Ким в очередной раз охранял молчанием тех, кого он считал своими.
Но Тайлор собирался во всем разобраться.
До приема в «Поющей Иве» оставалось несколько часов, и он твердо решил выяснить, почему несчастна истинная владелица имения и из-за чего старое дерево… гм… перестало петь песни исконного народа.
***
Люк, позевывая, явился ближе к двум часам дня. Заявил, что во время ночного приступа Тайлора он чувствовал себя так, словно это произошло лично с ним, поэтому и проспал так долго.