Оказалось, это была древняя традиция.
Монетки этим утром прислал мне Джеймс Стенвей вместе с коротким посланием, в котором сообщал, что отбыл из дворца по государственным делам, но планировал приехать в собор, где мы с ним и встретимся. К тому же он слал мне книгу по Высшей Магии и роскошный букет цветов, к которому прилагалась еще одна записка, на этот раз куда более лаконичная.
«Думал о тебе всю ночь», — вот что было в ней написано, и это бросило меня в краску.
Пришедшая как всегда навестить меня с утра леди Виторина одобрительно кивнула, заметив подарки Джеймса Стенвея, а потом уставилась, подозреваю, на покрасневшую меня.
Неожиданно ее взгляд потеплел, и она заявила, что Боги не даровали ей мужа и семью, зато щедро одарили ее сыновьями. После гибели их родителей леди Виторина вырастила двух мальчиков королевских кровей — Брайна и Джеймса, — а теперь она растит близнецов. И еще — она искренне желает счастья всем своим сыновьям и надеется, что они обретут то, чего она была лишена.
Семью.
Затем посмотрела на меня с таким видом, что я смутилась еще сильнее. Так, словно леди Виторина была строгой матерью, которая оценивала будущую невестку, размышляя, достаточно ли она — я! — хороша для одного из ее горячо любимых сыновей.
Но так ничего и не сказав, леди Виторина сменила тему. Пояснила, что Джеймс прислал мне монетки, чтобы я раздала их беднякам, которые соберутся на ступенях Собора.
…И я это делала — вкладывала в тянущиеся к нам руки или же кидала в толпу, которую старательно теснили гвардейцы, прикрикивая, чтобы не напирали. Такие же монетки бросали идущие рядом со мной Тэль и Элиза и другие девушки.
Первой, конечно же, с царственным видом выступала Бэсси Берналь, подхватив под руку Лауру Итьен, казавшуюся бледной тенью признанной столичной красавицы. За ними шли неразлучные подруги Эстель Маклахан и Дора Браммер, а потом уже мы с Тэль и Элизой, после чего и остальные, замешкавшиеся возле карет.
И я, поглядывая на толпу за спинами гвардейцев, думала о том, что у меня нет никакой возможности сбежать и встретиться с Мэтью. Да и где бы я стала его искать в этом море людей?!
Внезапно в толпе что-то произошло. Причем совсем близко от нас, где-то с правой стороны. Народ пришел в движение, люди подалась сперва вперед, а затем в разные стороны, и почти сразу же в поднявшемся гуле голосов я услышала наполненный страданиями крик.
Затем кто-то истерически завопил, что человек умирает и ему срочно нужна помощь! Но ему тут же стал вторить еще один голос, кричавший, что это смертельная зараза и нужно всем поскорее отсюда бежать!..
Дружно и истерически зарыдали женщины; толпа еще сильнее подалась в стороны, тесня нашу охрану. Те все-таки отступили, принявшись теснить уже нас, накидывая на нас защитные заклинания.
В неожиданно образовавшемся просвете я разглядела, что именно произошло.
Заметила на освободившейся ступени бьющегося в судорогах бедно одетого мужчину и желтую пену, идущую у него изо рта, в тот же самый момент осознав, что с ним случилось.
Потому что уже видела такое и раньше.
— Желтая Смерть! — сказала я застывшей рядом со мной с встревоженным лицом Элизе. — Она пришла, чтобы забрать того несчастного… Пустите меня! — накинулась на магов, которые не только не давали нам подойти к бедняге, но и сами не собирались ему помогать.
Видимо, решили, что это не их ума дело. Им поручено оберегать избранниц, а остальное их не касается.
«Остальным» был бездомный бродяга — все его бросили, и на переполненной людьми площади он умирал в одиночку.