Темная волна. Лучшее

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не знаю, блин. Но, Димка, я клянусь, сегодня ночью в коридоре снова кто-то шаркал.

— Угу. То есть твой сосед прячется неделю, чтобы разыграть человека, с которым он не знаком?

— Наверное, нет. Но мне не помешает убедиться. Иначе…

«Иначе я свихнусь», — не договорил он.

Замок щёлкнул, Сомов выпрямился и сказал:

— Если за дверью будет стоять Митенька, я обделаюсь.

Дверь скрипнула. Рысеев уже слышал этот звук. Когда мыл голову, тужился на унитазе, когда спал…

В комнате царил полумрак.

— Ну и запашок, — поморщился Сомов. — Как в собачьем приюте.

Сквозь носки Рысеев почувствовал, что ковёр мокрый. Мокрый, липкий и вонючий. Стены в отведённой ему комнате драпировали новые обои с геометрическими орнаментом, здесь же обои были старыми, изодранными в лохмотья у плинтусов. Словно пёс чесал когти. Занавески практически не пропускали свет, но коридорной люстры хватило, чтобы заметить отпечатки пальцев на внутренней поверхности дверного полотна. А ещё царапины на нижней части двери.

— Съезжал бы ты отсюда, приятель, — прокомментировал Сомов.

Они вращали головами в сумерках. Никаких личных вещей, техники, сувениров, книг. Вообще ничего, кроме кровати, застелённой серой простынёй в пятнах гнили. Рысеев поймал себя на мысли, что его не удивили бы растущие на смятых подушках грибы.

— Пойдём-ка, — велел Сомов.

На пороге странной комнаты Рысеев спросил:

— Замок открывается и закрывается изнутри?

Сомов подтвердил. Орудуя скрепкой, он вдруг рассмеялся:

— Я считал, это у меня срач.

«Не больно ты веселился в апартаментах Митеньки», — подумал Рысеев.

— И что мне делать?

— Ничего. Это всего лишь загаженная комната. Ты в ней не живёшь.