«Это не собака», — чувствуя на языке привкус меди, подумал Рысеев.
Лимонная курточка вошла в подъезд за своим питомцем.
Она что, поднимается сюда?
Рысеев захлопнул окно. Порыв ветра распахнул комнатную дверь. Он вообразил, как едет, дребезжа, лифт, и хозяйка теребит грязную шерсть животины.
Вместо того, чтобы достойно встретить чудную женщину, поговорить, он кинулся в кровать и натянул до подбородка одеяло. Из-под полуприкрытых век уставился на дверной проём, а неописуемый ужас терзал нутро. Лязгнул замок, незваные гости вошли в квартиру.
По коридору просеменило что-то большое, горбатое, что-то… Митенька.
Убралось в боковую комнату.
Массивная фигура Лидии Петровны заслонила обзор. Рысеев смежил веки, осознавая, что это сумасшествие.
— Вы спите?
Хотел бы он спать. И не здесь, а как минимум в Лобне, на Димкиной раскладушке.
— Вы спите? — голос прозвучал ближе.
Старуха вторглась в его спальню.
«Да вскочи ты, — взмолился Рысеев, — устрой скандал, вышвырни её и завтра же убирайся сам».
Он лежал, зажмурившись, сжав под одеялом кулаки.
Матрас заскрипел и продавился. Она что, села на кровать? Или…
— Вы спите? — прошипела Лидия Петровна, и он распахнул глаза.
Старуха нависала над ним, грязные сапожки упирались в постель. Ноги она держала прямыми, при этом согнувшись в пояснице и вплотную склонив к квартиранту кривящиеся губы. Поза, достойная акробатов.
— Какого…
— Он не спит! — то ли запричитала, то ли заулюлюкала женщина, и отпрыгнула, вмиг очутившись на полу.
Бахнул о стену алюминиевый кругляш дверной ручки. Рысеев барахтался, пытаясь сбросить одеяло.