Поминки… дубовые столы во дворе. Чудные жители полупустой деревушки. Рябиновцы? Рябинчане? Кроны деревьев нахохлились над жующими людьми. Ни облачка на небе.
Они должны были отобедать и возвращаться домой. Как обусловливались, как просила Варя.
Зачем их рассадили порознь? Был ли в этом злой умысел?
Курносая внучка бабы Оксаны выносила из хаты яства. Пюре, каши, свинина. Плескалась водка в штофах. Варя пригубливала коньяк. Её то и дело заслонял рябой старикашка. Олег трижды отнекивался от алкоголя:
— Да за рулём же я.
Варин брат сидел во главе стола, туманная улыбка играла на тонких губах. Точно не он утром похоронил мать.
— За мамку мою! — воскликнул он с излишней лихостью. — Земля тебе пухом, мамуль, корми зверей небесных.
— Корми от пуза, — вторила баба Оксана.
Зазвенели вилки, зачавкали беззубо старухи. Олег пил компот из сухофруктов и жевал мясной пирог. Перед глазами стояло сельское кладбище, кресты и надгробия. Аромат цветов, мёда. Обошлись без попов.
— Жарко, — пожаловалась Варя.
— Пекло, — отозвалась баба Оксана. — Мы еле дотянули, чтобы Маланью двадцать седьмого похоронить.
— Почему именно двадцать седьмого? — вклинился в беседу Олег.
— Так она же подарки боженьке передаст, умаслит его!
Варя покосилась умоляюще: не смейся. Она, очевидно, смущалась из-за того, что не плакала на похоронах, ни слезинки не проронила.
Яма под крестом… гроб опускают с помощью расшитых полотенец-рушников. Водитель УАЗика приносит мешки и вместе с могильщиками начинает ссыпать содержимое в яму. Сухари — поразился Олег. Куски чёрствого хлеба ровным слоем покрывают крышку гроба. Могила наполняется крошевом на треть.
— А это зачем? — спросил тогда Олег.
— Тоже традиция, — шепнула Варя, — чтоб не голодала душа.
Олег восхищён. Друзья не поверят: закапывание мертвеца хлебом… На хлеб полетели комья земли.
Уминая пирог, Олег размышлял над всем, что успел увидеть в Рябиновке. Его не оставляла мысль: при таком навязчивом упоминании бога, местные являются типичными язычниками. И баба Оксана, и Варин брат, и дед, что монотонно жалуется на безработицу. Птицефабрику, дескать, продали масложировому комбинату, рабочих мест мало, зарплата мизерная.
Варя расспрашивала соседку: болела ли тётя?
ebooksa