– Ты вовсе не дура, Элис.
– Сколько, Седрик?
– Я не знаю.
– Больше десяти? – не уступала она.
– Да.
– Больше двадцати?
– Наверное.
– Больше тридцати?
– Возможно. – Он перевел дух и поправился: – Вероятно.
Элис горько рассмеялась:
– Выходит, не так уж вы и тщательно оберегали свою тайну. Может, я единственная, кто ничего не знал?
– Элис… ты не понимаешь. У мужчин вроде нас есть свой круг, почти невидимый в целом обществе Удачного. Мы создали собственный мир. Нам пришлось, потому что иначе нам не позволили бы… Ты не единственная жена, не подозревающая о пристрастиях мужа. А есть и другие, которые знают, но мирятся с этим. Моя сестра считает тебя одной из таких, судя по тому, что она однажды мне сказала. У некоторых таких мужчин есть дети, некоторые из них действительно любят своих жен – по-своему, конечно. Просто… ну…
Элис сжала руки в кулаки:
– Так Софи знает?
– Да. Софи знает. И, судя по ее словам, она уверена, что ты тоже знаешь и сама на это согласилась. Какое-то время я надеялся, что так и есть. Но как-то я упомянул об этом в разговоре с Гестом, и он посмеялся надо мной.
Она наморщила лоб, размышляя над его словами.
– Откуда узнала Софи? – вдруг резко спросила она. – Ты ей рассказал?
– Мне не пришлось. Она моя сестра. Она просто знает, и все, – пояснил Седрик и немного подумал. – Софи всегда знала, – прибавил он тихо.
Элис вдохнула, выдохнула.
– Честно говоря, даже не знаю, что более унизительно: если бы твоя сестра считала меня обманутой дурой – или то, что она думает, будто я вас покрываю, – заметила Элис и отвернулась от Седрика. – По крайней мере, Гест не притворялся, будто я его интересую. Оглядываясь назад, я понимаю, что он по-своему был со мной честен. Я знала, что он меня не хочет, что приходит ко мне в постель лишь по обязанности, в надежде зачать ребенка. Я предполагала, что у него где-то есть другая женщина или женщины, и никак не могла взять в толк, почему он не женился на той, кого действительно любит. Но теперь все понятно. Он просто не мог.