— Теперь опусти острый конец пера в чернильницу… — начал я.
И остановился. В мире Би меня уже не было. Все ее внимание сосредоточилось на пере, которое она тщательно обмакнула в чернила и поставила на бумагу. Я замер и смотрел на ребенка. Наверное, она какое-то время наблюдала за мной. Я ожидал, что она намочит перо и размажет чернила поперек страницы. Вместо этого ее маленькая ручка начала аккуратно двигаться.
Ее усилия не обошлись без пятен и потеков. Никто не может с первого раза правильно использовать перо. Но образ, возникший на странице, был сложен и тщательно выписан. В тишине она стащила тряпочку и протерла перо, подула на черную краску, чтобы высушить ее, и взяла желтые, а потом оранжевые чернила. Я молча и напряженно смотрел и даже не заметил, как приблизилась Молли. Пчелка, как живая, появлялась на бумаге. Потом наступил момент, когда наша Би издала тяжелый довольный вздох, будто после сытного вкусного обеда, и оставила свою работу. Я рассматривал ее, не касаясь: тонкие усики, грани крылышек, светлые полосы от ярко-желтого до темно-оранжевого.
— Это ведь ее имя? — тихо спросил я Молли.
Би глянула на меня, что бывало редко, и взгляд ее тут же скользнул в сторону. Я явно ее раздражал. Она придвинула бумагу ближе, будто защищая от меня, и сгорбилась над ней. Перо снова окунулось в черные чернила и аккуратно зацарапало по бумаге. Я взглянул на гордо и таинственно улыбающуюся Молли. Мое напряжение росло, пока Би не оторвалась от страницы. Там, в старательных буквах, похожих на почерк Молли, было написано «Би».
Я не знал, что мой рот был открыт, пока Молли не положила пальцы мне под подбородком и не прикрыла его. На мои глаза навернулись слезы.
— Она может писать?
— Да.
Я вздохнул и попытался успокоиться.
— Но только свое имя. Неужели она понимает, что это буквы? Что они что-то значат?
Молли раздраженно фыркнула.
— Конечно знает. Фитц, ты думаешь, что я бы пренебрегла бы ее образованием, как было со мной? Мы читаем вместе. Так она учит буквы. Но сегодня впервые она взяла в руки перо и что-то написала, — ее улыбка немного дрожала. — По правде говоря, я удивлена почти как ты. Она знает, чем письменные буквы отличаются от печатных. Поистине, когда я впервые пыталась писать, у меня получалось гораздо хуже.
Би не обращала внимания на нас обоих, из-под ее пера выходили вьющиеся веточки жимолости.
Этим вечером я больше не писал. Я уступил все краски и лучшие перья моей маленькой дочери, и позволил ей заполнять страницу за страницей бумаги наивысшего качества рисунками цветов, трав, бабочек и насекомых. Мне нужно было бы изучать живые растения, чтобы хорошо их изобразить; она же обращалась к своей памяти и отображала их на листе.
В ту ночь я лег спать, полный признательности. Я вовсе не был уверен, что Би понимала смысл букв, письма или чтения. Но я узнал, что она может делать точные копии того, что видела, даже без образца перед глазами. Весьма редкий талант, и он дал мне надежду. Это напомнило мне Олуха, человека необыкновенно сильного в Скилле, но не понимающего полностью суть своих действий.
В ту ночь, в постели с Молли, греющейся рядом, я наслаждался редким удовольствием: связался Скиллом с Чейдом и вытащил его из глубокого сна.
ebooksa