Убийца Шута

Шан схватила меня за рукав.

— Я забыла спросить, с какими пряностями делают сидр!

Я поднял руку, чтобы позвать мальчика обратно. Он наклонил голову, и мне показалось, что он притворяется, что не видит меня. Я устало махнул рукой. Мальчик бросился к другому столу, где его встретили хриплые крики шестерых мужчин. Я смотрел, как он встал в позу и начал перечислять блюда. Мужчины улыбались ему.

— Он сейчас занят, — извинился я за него перед Шан.

— Да он меня игнорирует!

— Я пойду на кухню и скажу им про специи для вашего сидра, — предложил Фитц Виджилант.

— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Этот мальчишка должен вернуться и выполнить свою работу. Том Баджерлок! Неужели вы не можете заставить мальчишку работать? Почему он может не замечать благородных и тащить еду к столу простых фермеров? Позовите его сюда!

Я вздохнул. Риддл резко встал, чуть не опрокинув скамью.

— На кухню пойду я. Гостиница сегодня переполнена. Оставьте мальчика в покое, пусть работает.

Он перекинул ногу через скамью, повернулся и зашагал по заполненному народом залу таверны так, как умеет только он, скользя между людей и никого не задевая.

Кроме Шан. Она смотрела ему вслед, раздувая ноздри и сжав губы так, что они побелели. Тон Риддла не оставил никаких сомнений в его мнении о ней. Фитц Виджилант смотрел ему вслед, слегка приоткрыв рот. Он закатил глаза, посмотрел на Шан и слабо пробормотал:

— Это не похоже на Риддла.

— У него был трудный день, — извинился я и за него.

В моем замечании проскользнул холодок, но Шан не отозвалась на мою попытку ее пристыдить. Я смотрел вслед Риддлу, ощутив, что его упрек предназначался мне не меньше, чем Шан. Лант прав. Это не похоже на Риддла. Я подозревал, что вызвал горячность Риддла даже больше, чем Шан с ее специями. Я на мгновение закрыл глаза, сглатывая скопившуюся в горле горечь. Бедная старая псица. Долгие годы я строго следил за своим Уитом, отказываясь отпустить его и всем отказывая в контакте. Сегодня эти барьеры рухнули, и я не смог отвернуться, как не смог бы закрыть глаза, если бы кто-то поднял руку на Би. Это живодер не обладал Уитом, но я знал, что чувствовала к нему старая собака. Не боль старых ран и увядающего тела, когда она бежала за его тележкой. Даже не острая мука, когда он резал ее. Я умел закрываться от такого рода боли от животных. Нет. Сломало мои стены и залило меня яростью совершенно иное чувство. Преданность. Он верила, что хозяин знает, что лучше. Всю свою жизнь она была его инструментом и его оружием, которым он вертел, как заблагорассудится. Ее жизнь была тяжелой, но она была рождена для этого. Ради этого человека она травила быков, дралась с другими собаками, ходил на кабанов. Что бы он ни приказал, она все выполняла, и ей была знакома радость орудия, выполняющего свое предназначение. Когда она работала хорошо и выигрывала, он иногда кричал от удовольствия и бросал ей кусок мяса. Эти редкие моменты были лучшими в ее жизни, и она была готова на любые жертвы, чтобы заработать один из них.

Когда он приказал, она вцепилась в голову быка. А когда он отрезал ей ухо, она только стиснула зубы, упрямо не связывая эту боль и хозяина.

Не так уж сильно отличался я от нее, когда Чейд впервые использовал меня. Я стал тем, кого он воспитывал и обучал. Таким же, как он. Я не винил его за то, что он сделал из меня. Если бы он не взял меня в ученики, меня бы уже лет десять не было на этом свете. Он взял бастарда, ублюдка, позор и, быть может, ответственность перед троном Видящих, и сделал меня полезным. Даже важным.

И я жил, как та псица, делал, что он мне говорил, и никогда не сомневался, что он знает лучше. Не забуду первый раз, когда я осознал, что Чейд может ошибаться. Много лет после использования Скилла меня мучила головная боль, и Чейд лечил меня эльфовой корой. Я переживал уныние и буйные приливы энергии ради избавления от боли. А он сочувствовал мне и призывал пытаться развить мастерство Скилла. Многие годы ни один из нас не знал, что сама эльфовая кора практически подрывает способность к использованию этого волшебства. Узнав это, я почувствовал себя не опустошенным от сознания, что моя магия была почти вытравлена, но только удивление, что Чейд оказался неправ.

Подозреваю, я снова попался в ту же ловушку. Трудно ломать привычное мышление.

По обе стороны от меня повисла замечательная тишина. Шан все еще кипела, а Фитц Виджилант разрывался на части. Похоже, они с Риддлом были хорошими знакомыми еще в замке Баккип, и, несмотря на различия, он даже считал его другом. И теперь ему придется сделать выбор, объясниться с леди или защитить своего друга. Сыграет ли какую-то роль в этом его желание заслужить мое одобрение? Я молча ждал, зная, что от его решения зависит мое мнение о нем.

Он облокотился на стол, чтобы через меня посмотреть на Шан.